У доброты в современном мире дурная репутация. Она остается одной из христианских добродетелей, но мы тем не менее относимся к ней подозрительно. Иногда кажется, что доброта — это глупость, несовместимая с жизненным успехом, карьерой, признанием, а добрые люди — простаки, не умеющие позаботиться о своих интересах. Удавшаяся жизнь часто ассоциируется если не со злостью, то, во всяком случае, с жесткостью, «хождением по головам» и «расталкиванием локтями» других людей — а как же иначе можно чего-то добиться в мире конкуренции? В цене сейчас едкость, безжалостность, цинизм, отсутствие иллюзий. И все-таки мы все, осознанно или нет, хотим, чтобы мир был добрее. Хотим отзываться на чужие чувства искренне и проявлять доброту спонтанно. Хотим, чтобы можно было полагаться не только на себя, хотим быть более открытыми, отдавать без задней мысли и быть благодарнымибез стеснения. Попробуем найти путь к настоящей доброте, идущей от сердца.
Почему это так трудно
Прежде всего потому, что мы воображаем, будто все другие злы, полагает психотерапевт, специалист по ненасильственному общению Тома д’Ансембур (Thomas d’Ansembourg). Но когда их лица холодны и непроницаемы, когда они не слишком приветливы, это часто лишь защитная реакция или проявление застенчивости. Достаточно случайно увидеть в уличной витрине свое отражение, чтобы убедиться: мы тоже носим маску. Парадоксально, но родители, приучая нас в детстве и хорошо себя вести, навязывают нам представление о том, что неприлично обращаться к незнакомым людям, разговаривать слишком громко, что не следует заигрывать и стараться понравиться. Воспитывая нас таким образом, они заодно стремятся и к тому, чтобы мы не слишком их беспокоили, не стесняли, не мешали. Отсюда наша нерешительность. К тому же привитое в детстве чувство справедливости оборачивается тем, что давать нужно столько же, сколько получаешь. Приходится преодолевать эту привычку. Другая трудность заключается в том, что, делая шаг навстречу другому, мы идем на риск. Наши намерения могут истолковать неверно, от нашей помощи могут отказаться, наши чувства могут не принять и высмеять. Наконец, нас могут просто использовать, и тогда мы окажемся в дураках. Нужны смелость и одновременно смирение, чтобы отстраниться от своего эго и найти в себе силы довериться себе, другому и жизни, вместо того чтобы постоянно защищаться.
Внутренний выбор
У психоанализа есть объяснение тому, почему злым быть в каком-то смысле проще. Злость говорит о чувстве тревоги и фрустрации: мы боимся, что другие увидят нашу уязвимость*. Злые — это неудовлетворенные люди, которые избавляются от внутреннего ощущения неблагополучия, вымещая негативные чувства на других. Но постоянная злость обходится дорого: она истощает наши психические ресурсы. Доброта, наоборот, признак внутренней силы и гармонии: добрый может позволить себе риск «потерять лицо», потому что это его не разрушит.
Доброта — это способность всем своим существом быть рядом с другим, вместе с другим, сопереживать ему, утверждает экзистенциальная психология. Чтобы это случилось, надо сначала восстановить контакт с самим собой, «присутствовать в самом себе». Мы так редко бываем добры, потому что истинная доброта несовместима с недостатком самоуважения или с боязнью других людей, а страх и низкая самооценка присущи нам очень часто. Защищая себя, мы используем эгоцентризм, расчетливость, показную слабость. Так мы оправдываем свою неспособность отстоять правду, предупредить об опасности, .
и того, кто ее принимает. Но чтобы прийти к этому, надо принять мысль о том, что мы можем не понравиться другому, разочаровать его, что нам, возможно, придется пойти на конфликт, отстаивать свою позицию.
Биологический закон
Мы знаем, что не все люди одинаково добры. В то же время эксперименты показывают, что мы чувствуем эмпатию с рождения: когда новорожденный слышит плач другого младенца, то он и сам начинает плакать**. Наше самочувствие как социальных животных зависит от качества тех отношений, в которые мы вступаем. Эмпатия необходима для нашего выживания как биологического вида, поэтому природа нас и наделила этой ценной способностью. Почему же она не всегда сохраняется? Решающую роль играет влияние родителей: в период, когда ребенок подражает им, он становится добрее, если родитель проявляет доброту. Эмоциональная защищенность в детстве, физическое и душевное благополучие способствуют развитию доброты. В классах и семьях, где нет любимчиков и изгоев, где взрослые относятся ко всем одинаково доброжелательно, дети добрее: когда удовлетворено наше чувство справедливости, нам легче позаботиться друг о друге.
Всем хорошо!
«Всем хорошо. Все спокойны. Значит, и я спокоен тоже!»
Так заканчивается книга Аркадия Гайдара «Тимур и его команда». Нет, мы не призываем нас всех стать тимуровцами. Но согласитесь, — другим, а значит, и себе. Выбирайте из предложенных десяти или придумайте свои.
- Написать наконец старинной подруге, которую вы потеряли из виду.
- Отвезти ненужные вещи, игрушки, книги в благотворительный фонд.
- Оставить больше чаевых симпатичному официанту.
- Позвать друзей в гости и устроить игру в шарады или живые картины (если есть время и силы, можно организовать любительский спектакль).
- Записать в «Книгу отзывов» благодарность продавцу в магазине или операционисту в банке.
- Пригласить родителей сходить вместе в кино или на концерт.
- Внимательно присмотреться к тем, кто работает рядом, и незаметно положить им в карман или в стол записку. Например: «Я заметил(а), что у тебя озабоченный вид. Чем можно тебе помочь?» Или: «Ты просто сияешь. С чем тебя можно поздравить?»
- Подарить воспитательнице вашего ребенка цветы или маленький сувенир.
- Навещая родных в больнице, захватить пакет сока, пачку печенья или интересную книжку для других пациентов.
- Сыграть на работе в «тайного доброжелателя». Для этого надо заранее разослать всем письмо с вопросом: «Что бы вас (тебя) порадовало?» Потом раздать каждому по одному чужому ответу, и тогда 13 ноября все смогут подарить что-то приятное коллеге… и сами получат маленький подарок. Если вы хорошо знаете тех, с кем работаете или учитесь, можно выбрать подарки-сюрпризы на свой вкус и риск.
Семь слагаемых доброты
Философ и психолог Пьеро Ферруччи (Piero Ferrucci) объясняет: понятие доброты имеет множество граней.
Эмпатия:
пытаясь понять, что происходит в голове нашего рассерженного друга, стараясь встать на его точку зрения, вместо того чтобы отвечать ему так же агрессивно, мы можем по-настоящему установить с ним контакт.
Смирение:
чем мечтать о том, как мы восторжествуем над своими друзьями, перечисляя свои успехи или хвастаясь семейным счастьем, лучше проявить скромность — и услышать то, что другие хотят сказать нам.
Терпение:
преодолев желание возмутиться в магазине, из-за того что девушка, стоящая впереди нас в очереди, обменялась парой слов с кассиром, мы понимаем, что человеческие связи важнее, чем минутная задержка.
Щедрость:
подарив вещь или чувство, поделившись своими взглядами или временем, вместо удовольствия владеть мы получаем удовольствие быть — с другим человеком.
Уважение:
слушать собеседника, но не судить его, признавать его точку зрения, даже если она отличается от нашей, — значит отводить другому то пространство, на которое он имеет право просто потому, что живет. Без этого уважения любезность остается поверхностной.
Верность:
эта добродетель создает у нас ощущение постоянства и прочности наших связей с близкими. Будучи лояльными, мы испытываем приятное ощущение согласия с самими собой и верности собственному слову.
Благодарность:
осознавать, как нам повезло, что мы здоровы, быть благодарными близким за то, что они с нами, чувствуя, сколь многим мы им обязаны. Благодарность позволяет довольствоваться тем, кто мы есть, и тем, что мы имеем, не считая это само собой разумеющимся. Так мы питаем в себе чувство полноты и смягчаем наши сожаления, угрызения и чувство неудовлетворенности.
Природа нашей злости
Нам часто кажется, что нас окружают неприятные люди, мечтающие нам навредить. Между тем если присмотреться, оказывается, что почти все наши контакты с другими людьми как минимум нейтральны, а чаще — довольно приятны. Впечатление повсеместного негатива связано с тем, что любое болезненное столкновение глубоко ранит и надолго запоминается: чтобы стереть из нашей памяти одну такую травму, нужно по меньшей мере десять тысяч добрых жестов, утверждал эволюционный биолог Стивен Джей Гульд (Stephen Jay Gould)***.
Есть времена и обстоятельства, когда мы становимся злыми. Например, в подростковом возрасте иногда возникает тяга к жестокости — так проявляется желание самоутвердиться, которое подростку не удается выразить иначе. Чтобы этот негативный период быстрее прошел, нужно, чтобы ребенок в целом чувствовал себя в безопасности, не испытывал страданий, не боялся будущего. Если же впереди нет перспектив (ему грозят отсутствие жилья, работы, денег), то злость и жестокость могут сохраниться. Ведь, по существу, ему предстоит борьба за выживание, которая делает злость вполне законной. Мы вправе быть злыми, если на нас напали хулиганы, или в ситуации, когда мы добиваемся уважения к себе, противостоим притеснениям или эмоциональному насилию, или когда мы честно работаем, а наши коллеги-конкуренты нас «подставляют», борются с нами нечестными методами. Если другой ведет себя как противник, вступивший с нами в открытую борьбу, быть мягкими и отзывчивыми вредно: наша доброта будет свидетельством того, что мы не умеем отстоять себя, не способны заставить с собой считаться.
Более того, психологам известен такой механизм социального взаимодействия, как «альтруистическое наказание», когда наше чувство справедливости объединяется с желанием наказать тех, кто играет не по правилам. Такая злоба конструктивна — в перспективе общество от нее выигрывает. Но тут нужно помнить, что грань между борьбой за справедливость и злорадством тонка: если мы радуемся разорению олигарха, непонятно, испытываем ли мы удовольствие потому, что считаем его грабителем, или потому, что завидовали ему и теперь рады его несчастью****. Как бы то ни было, доброта не исключает твердости, основана на самоуважении и внутренней независимости и в обычной жизни не требует от нас самопожертвования.
Доброта заразительна
На самом деле каждый из нас ждет именно этого: быть добрым и отзывчивым, принимая доброту и отзывчивость других. Скомпрометированные советской властью слова «солидарность» и «братство» постепенно снова обретают смысл. Мы видим это, когда случаются бедствия вроде тех, что мы пережили в дыму этого лета. Мы видим, что возникают и успешно действуют благотворительные и волонтерские организации. Появляются сообщества взаимопомощи, где обмениваются, например, детскими вещами или полезной информацией. Молодые люди договариваются через интернет о том, чтобы пустить к себе переночевать путешественников или самим найти ночлег в чужой стране.
Доброта есть в каждом из нас. Чтобы запустить «цепную реакцию», достаточно сделать маленький добрый жест: протянуть бутылку воды, сделать комплимент, пропустить в очереди пожилого человека, улыбнуться водителю автобуса. Не отвечать упреком на упрек, криком на крик, агрессией на агрессию. Помнить о том, что все мы — люди. И уже поэтому нуждаемся в «экологии отношений». В человеческой солидарности. В доброте.
** M. Hoffman «Empathy and Moral Development: Implications for Caring and Justice», Cambridge University Press, 2001.
*** S. Gould «Eight Little Piggies: Reflections in Natural History». W. W. Norton & Company, 1994.
**** K. Hoff «Fairness in Modern Society». Science, 2010, vol. 327.
