Быть нежным - не мужественно?

И в страшном сне не мог предположить Т., что такой пустяк, как говорить или не говорить ласковые слова, может превратиться для него в проблему жизни. Собственно, когда-то такой проблемы просто не было. Да и по зрелости он размышлял: ласковые словечки, приветствия, домашние клички – это ведь дело темперамента и характера, то есть дело личного стиля. Разве это проблема?Родился Т. в Ленинграде, в семье вчерашних крестьян. Мама, конечно, называла его «сыночек», но уменьшительные прозвища, вроде «зайчика», никогда не были в ходу, а уж говорить о своих чувствах... Это в театре или в кино заламывают руки, прижимают к сердцу, совершают роковые признания. В жизни это выглядело бы ненатурально.

Стиль поведения отца можно было определить как «я люблю вас, но не будем сегодня целоваться». Т. привык к этому как к данности. Чувства подразумевались, и довольно. Даже первая любовь не смогла изменить эту манеру, которая со временем стала, как водится, его натурой.

В детстве он был из тех мальчиков, которые не говорили спасибо. Для избыточного чувства благодарности «спасибо» было мало. Если же речь шла о дежурной конфетке из кармана, тут он со своим «спасибо» выставил бы себя чувствительным дурачком. Соседка однажды сказала маме: «Оставь, он стесняется. У мальчиков это бывает». Взрослых, которые при встрече восклицали: «Рад тебя видеть!», Т. молча записывал в шпионы (тогда в стране царила шпиономания). Всякая преувеличенность вызывала у него подозрение.

Длилось это долго. В годы его юности до наших экранов стали доходить зарубежные фильмы. Там герои общались между собой со снисходительной доброжелательностью, вроде: «Как тебя зовут?» – «Тревис». – «Хорошее имя». Или: «Вы приехали автобусом или поездом?» – «Автобусом». – «Пойдемте выпьем!» – «С удовольствием». – «А вы забавный парень». Но кто-нибудь обязательно не выдерживал: «Он был для меня больше, чем отец», «Спасибо, ты спасла мне жизнь», «Дорогая…». От слова «дорогая», без которого не обходились даже сентиментальные убийцы, Т. начинало подташнивать.

Герои советских фильмов (а все в те годы делали жизнь с кино) вели себя иначе. Пафос поощрялся только в делах гражданских, в интимной жизни все были сдержанны и ироничны. Вместо «люблю», например, герой говорил: «Не нравятся мне громкие слова. Выходи за меня замуж».

Сравнительно недавно режиссеры и сценаристы перенесли манеру западных героев на отечественный экран. Теперь раз десять за сеанс персонажи говорят друг другу: «Я тебя люблю». – «Я тебя тоже люблю». Обезьянничество очевидно, Т. всякий раз становится за актеров неловко. В кругу своих знакомых он такого не наблюдал.

Но бог с ним, с кино. Сегодня люди все же стали более открыты в изъявлении чувств. Т. понял, что безвозвратно устарел. Однако, опять же, не это главное. В собственной семье, в которой дети уже стали взрослыми, а они с женой постарели, ему вдруг стало не хватать этой ласковой атмосферы. Главное, конечно, поступки и отношения (подложить лучший кусочек, принести лекарство), да, но и слова, оказывается, что-то значат. Есть для них в дне специальные паузы, в разговорах – восклицательный знак с многоточием, после которого и следует признание или ласка. Молчание тяготит, как будто это не просто молчание, а немота. Кроме того, и чувства, не выраженные в словах, тоже, заметил он, стали как будто затухать.

Упрекать жену и детей бессмысленно – сам так построил, и у самого губы до сих пор не выговаривают этих слов. Тупик. Теперь ему иногда кажется, что отец своей веселой и холодноватой манерой лишил его какого-то органа, с помощью которого со всем в жизни управляться было бы проще и естественнее.Сейчас он думает, что все эти ласковости, конечно, сентиментальность, чувство не самое драгоценное. И, конечно, игра, не всегда искренняя, а часто просто ритуальная. Но она нужна. Не только слова свидетельствуют о том или ином переживании и отношении. Они имеют и обратную силу – сами отношения зависят от произнесенных слов. Как будто человек носит с собой камертон и время от времени сверяется с ним. Услышал вырвавшееся из собственных уст, быть может, автоматически, из вежливости, неосознанно: «Как я тебе рад!» И вдруг понял: настройка произошла. Все правильно. Так и надо.