Репортаж из редакции: чем мы тут занимаемся?

Сын окликает меня уже в дверях. «У тебя сдача номера?» – спрашивает он. «Угу, – отвечаю я, не поднимая глаз от телефона. В телефоне открыт календарь, и я пытаюсь понять, как между написанием одного текста и версткой второго успеть взять интервью для третьего. – А как ты догадался?» – «Ну, вообще-то ты пытаешься уйти из дома в разных ботинках».

Про сдачу номера все давно известно моей семье, моим друзьям и даже помощнице по хозяйству. В это время меня не надо ждать к ужину. А иногда и к завтраку тоже. В это время мне все равно, какую рубашку надеть, и поглажена она или нет, мне тоже неважно. Со мной бесполезно разговаривать, если только не завести разговор про фрустрацию, деменцию или хотя бы зависть к пенису (это из психоанализа, если вы вдруг не в курсе). Звонить мне тоже бессмысленно. На все предложения я отвечаю, как депутат на вопрос о недвижимости в Каннах, – коротким и решительным «нет». Мы тут все такие.

Тут – это в редакции Psychologies. Исключение – Зигмунд Фрейд. Он всегда безукоризненно одет и абсолютно спокоен. Аккуратно прислоненный к стене за спиной у фоторедактора Насти, картонный, в натуральную величину Фрейд взирает на происходящее так, как будто знает что-то важное, что-то такое, что все про нас объясняет.

Сейчас, впрочем, Фрейд наблюдает за системным администратором, прибывшим по срочному вызову. У редактора Ольги компьютер заблокирован вирусом. «Типичный троянец-шифровальщик, – бормочет системный администратор. – Странно, где же вы его подхватили?» «Ну, я тут зашла на три-четыре порносайта», – невозмутимо отвечает Ольга. Она как раз заканчивает статью про свингеров (это, если вы вдруг не в курсе, пары, практикующие обмен партнерами). Системный администратор открывает рот, но не находит, что сказать. Он молча одолевает вирус и направляется к выходу, но дойти не успевает. «Постойте, – окликает его фоторедактор Настя, цепким взглядом оценив степень брутальности системного администратора. – Я вот подумала, у вас же наверняка есть дротики. Нам для съемки очень нужны дротики». «Да, есть, – отвечает тот, явно польщенный. – У меня магнитный дартс есть – отличная штука!» Настя суровеет лицом и теряет к системному администратору всякий интерес. «Магнитные не годятся, – отрезает она. – Они сломают нам всю концепцию съемки. Настоящие нужны!» Примерно через час я встречаю системного администратора в курилке. «Там у нее в кэше такое было! – живописует он утренний инцидент своим коллегам. – Не, ну я понимаю в Maxim, но в Psychologies?!» Тут он замечает меня и понимающе улыбается. Я в ответ развожу руками: что делать, работа такая. В коридоре я сталкиваюсь со счастливой Настей. В руках у нее охапка дротиков. Настоящих, со стрелами.

На столе для редколлегий стоит календарь «Настроения» замечательной Тани Задорожней. Каждый раз, приходя на работу, я переставляю его на страничку «Сегодня я ликующий жираф». Ну или хотя бы «Унылый пингвин». Обычно прокатывает. Но не в дни сдачи. В дни сдачи номера главный редактор Ксения решительно пресекает мою самодеятельность и выбирает вариант «Сегодня я неколебимая панда». А иногда даже «Сегодня я грубый мангуст». Значит, дело совсем плохо.

Ксения не согласна с моей концепцией женского бессознательного. В разгар дискуссии появляется Настя со служебной запиской. Насте срочно нужны деньги на приобретение пяти пакетиков мармеладных медведей. Для съемки. «А без медведей никак?» – обреченно спрашивает Ксения. «Никак, – строго отвечает Настя. – Рухнет концепция».

Концепция бессознательного между тем никак не проясняется, и мы идем к шеф-редактору Ирине. Путь пролегает через ущелье между стеллажами до потолка высотой. Книг там, наверное, тысяч пять. Ирина мало того что почти все их читала, она помнит, в какой из них и на какой странице находится то, что прояснит концепцию. Минут через сорок я, разобравшись с бессознательным, убегаю на интервью. В коридоре сталкиваюсь со счастливой Настей. В руках у нее пакетики с мармеладными медведями.

Обед я, естественно, пропускаю, о чем горько сожалею. Редакционный выход на обед в дни сдачи номера – это целое событие. На месте владельцев окрестных заведений общепита я бы давно уже кормил нас бесплатно. Потому что за обедом мы продолжаем работать над номером. И лекции TED, скажу я вам, меркнут по сравнению с тем, что мы иной раз сообщаем о последних достижениях науки. А уж что творилось за соседними столиками, когда мы обсуждали сексуальные фантазии, я вам даже рассказывать не буду.

Настя с порога огорошивает вопросом: «Юра, а у вас случайно нет мини-батута? Нам для съемки срочно нужен». Роняя себя в Настиных глазах, я признаюсь, что мини-батута у меня нет, и погружаюсь в борьбу с гигантским хвостом. Хвост – это текст, который не поместился при верстке и который нужно обязательно сократить. А сократить, конечно, ничего нельзя, и моя битва с хвостом все больше напоминает поединок Геракла с Лернейской гидрой. За сражением сочувственно наблюдает дизайнер Наташа: «Юра, а у вас там про отношения с родителями рассказывает инженер Анатолий. Это настоящий персонаж?» «Конечно, настоящий, – отвечаю я. – А что?» «Жаль, – вздыхает Наташа. – А то можно сделать не «инженер Анатолий», а «врач Ян». Целая строчка бы сократилась».

Напротив меня сидит с закрытыми глазами редактор Антон. Это только кажется, что он спит. На самом деле он работает. Антон беседовал с известным нейрофизиологом, и тот сказал, что если после обеда посидеть 15 минут с закрытыми глазами, мозг успеет как бы в миниатюре воспроизвести недостающие ему циклы сна и отдохнуть. И мужественный Антон проверяет эту теорию.

А рядом с Антоном сидит редактор Галя. Она только что вернулась с тренинга по преодолению прокрастинации (это, если вы вдруг не знали, стремление откладывать все на потом). «Как тренинг?» – интересуется, проходя мимо, главный редактор Ксения. «Очень хороший, по-моему, эффективный, – отвечает Галя. – Сижу вот, думаю, прямо сейчас репортаж писать или лучше все-таки завтра».

Я сокрушаю хвост, доблестно сохранив Анатолию имя и профессию, когда из коридора доносится грохот. Антон вздрагивает и открывает глаза. На пороге появляется радостная Настя, волокущая за собой мини-батут.