Я снова о болельщиках. Но в другом ключе и в другом настроении, увы.
Возвращался некоторое время назад из Москвы в Петербург. Утро, уже светает. За окном то, что раньше называлось предместьями. Сейчас это новые городские кварталы, в частности Купчино. Но около железной дороги – да, похоже на предместья. Маленькие заводики, склады, гаражи, чудом уцелевшие ветхие домики с хилыми участками и бельем на веревках. Колодцы. Трогательное и одновременно скорбное зрелище.
Долго едем вровень с бетонным забором. И вдруг ясно читаю… Нет, это не то слово. Граффити исполнено разноцветными красками, буквы объемные (такие, знаете, черные с синими тенями), в человеческий рост. А написано вот что: «В цветах «Зенита» нет черного».
Метафорически мыслят ребята. Речь, разумеется, не о реальной раскраске футболок (сине-бело-голубые), а о том, что в команде нет игроков черной расы. Дураку понятно. На это и расчет. Газеты, в которые я обратился, отозвались с коротким энтузиазмом. То есть, конечно, да, скверная марка великого города и вообще безобразие. Но много, оказывается, проблем в честной работе журналиста. Надо в это предместье послать машину с фотографом, а там и дорог-то, наверное, нет. Потом выяснить, кому принадлежит забор. Если предприятию, то с него и спрос. А если само предприятие относится к органам федеральным, то следует обращаться к ним. Если же это ограждение построено железной дорогой, то давайте им вменим. А может быть, забор вообще бесхозный, тогда прямиком в муниципальные органы, а то и в Смольный.
Сейчас я не о газетах и даже не о расизме. Хотя, если эта тема затронута, все же скажу. К этим энтузиастам у меня всегда было одинаковое, брезгливое отношение. Но однажды Виктор Рафаэльевич Дольник, орнитолог, доктор биологических наук и пр. и пр., раз и навсегда объяснил мне, что из чего происходит и как к этому относиться. Вот что он сказал: «Рассчитывая на другой случай (разные виды), инстинктивная программа ошиблась, приняв особей своего вида за чужой. Расизм – это ошибка. Поэтому слушать такого человека – расиста или националиста – не нужно. Он говорит и действует, находясь во власти инстинкта, да еще и ошибшегося. Его поведение и разговоры абсурдны. Спорить с ним бесполезно. Его следует просто пресекать. Наивно ведут себя те, кто пытается увидеть в расизме точку зрения или даже систему взглядов, имеющих право на существование, но нуждающихся в оспаривании. К расизму нужно относиться как к заразной болезни».
Я долгое время был наивен, то есть спорил. А сейчас думаю: есть же не только точка зрения Дольника, но и Уголовный кодекс.
Тему это, конечно, не снимает. Возможно, мы к ней вернемся. Но сейчас я решил о другом и поэтому продолжу.
Дикость футбольных болельщиков известна. Выкорчеванные и разметанные кресла, фаеры, один из которых едва не изувечил вратаря, битва насмерть, как буквально на Куликовом или при Ватерлоо. А мат! Я к этой ненормированной лексике отношусь снисходительно, иногда даже с любовью. Но здесь мат грязный, автоматический, никчемный, неизобретательный, а главное – не в том месте. Почему при женщинах и детях? Явиться сюда с внучкой – ужас ночной. Да и с детьми взрослыми давно не хожу: противно, неловко, скажу высокопарно, за человечество.
А вот дети пригласили меня как-то на хоккей. Я не усердный болельщик этого вида спорта. Пошел, однако.
Слушайте, какие разные картины. И ведь хоккей – спорт жесткий, драки почти запрограммированы. А на трибунах – семьи. С детьми, едва не годовалыми. Всем комфортно, уютно. Мат? Даже вообразить себе этого невозможно. Музыка в паузах, танцы красивых девушек, какие-то живые куклы.
Еще, интересное. Перед входом на футбольный стадион всех обыскивают. Лагерный все же процесс, унизительный. Не то что водку, пиво пронести невозможно. Даже пластиковую бутылку с газированной водой у меня изъяли: наполненной бутылкой легко нанести увечье. В том, что я потенциальный преступник, ни у кого из стражей порядка сомнений не было. А и я в философский спор не вступал. Между тем пьяных и раскованных – тысячи. Насколько в этой многотысячной агрессии неуютно, узнайте сами (не советую).
И вот хоккей. Ни одного пьяного. Водка и пиво между тем в каждом ларьке по радиусу стадиона. Пей не хочу. Уважай только нас, договорились? Полицейских на порядок меньше, чем на футболе. Но зрят. В видеокамеры, наверное. Кто-то мирно разлил друзьям по капельке из фляжки. Его вывели мирно. И он не сопротивлялся, и ему не заламывали руки, и друзья не протестовали. Объяснились, кажется, и даже вернули на место.
А потом (вы не поверите!), целая часть высокого сектора отдана под ресторан. Есть деньги – сиди там. Легкая музыка, милые официантки, привезенные пальмы, напитки, если хочешь, изысканные. Никаких нарушений и опрометчивых высказываний, тем более дебошей. Вы меня уважаете, и я вас уважаю.
Как это произошло? Я имею в виду такое разделение людей уж точно не по социальным группам и уровню культуры. Если бы сам знал, не писал бы. Однако факт.
Не хочу сказать, что таким комфортом можно решить, например, проблему того же расизма. Но, думаю, темные инстинкты тоже не на свету рождаются. Человек, как известно, легко поддается влиянию толпы. Но человек в толпе и человек толпы – разные явления. Если он почувствует, что некто (власть, устроители) посылает ему сигнал доброжелательности, не исключено, и сам захочет ответить на него по-человечески, а толпа вообще перестанет быть толпой.
Мне приходит на ум идея паркового архитектора проложить косые дорожки, поскольку люди всегда идут коротким путем, невзирая на красоту геометрии. Людям не просто так удобнее, но они еще чувствуют, что их уважают. Окурок несут в кулаке до первой урны, дышат веселее. Может быть, в этом дело? Во взаимной доброжелательности.
