Представим себе, что для каждой из песен наш литературовед нашел более правдоподобного, с его точки зрения, автора и стал создавать теории, почему этим авторам было выгодно скрываться под псевдонимом «Высоцкий».
Полный бред, скажет читатель, никто из современников никогда не сомневался в авторстве Высоцкого. А между тем нечто похожее произошло с другим актером и поэтом, с Уильямом Шекспиром, хотя никто из его современников тоже не сомневался в его авторстве. Этой теме посвящена недавно вышедшая книга известного американского историка, профессора Колумбийского университета Джеймса Шапиро, название которой содержит непереводимую игру слов Contested Will*, что можно перевести и как Опровергнутый Уилл, и как Опротестованное завещание.
Возможно, способность пережить и описать пережитое кем-то другим и есть главное свойство таланта
Вопрос, который задает Шапиро, - не кто автор произведений Шекспира, а откуда взялся миф, что их написал кто-то другой. Главные аргументы против авторства Шекспира напоминают аргументы нашего вымышленного литературоведа: низкое происхождение, недостаточно образован, не был придворным, чтобы так правдоподобно описывать дворцовые интриги. Книга Шапиро напоминает увлекательное детективное расследование. Вывод историка: хотя в биографии Шекспира есть темные места, все существующие теории заговора намного менее убедительны, и содержат значительно больше противоречий, чем его официальная биография.
В конечном счете вопрос сводится вот к чему: может ли одаренный человек выйти за рамки своего социального происхождения, образования и профессии и описать неизвестную ему реальность так, как если бы он пережил ее сам. Пример Высоцкого и Шекспира показывает, что может. Да, скажет образованный читатель, но и Высотский, и Шекспир были актерами, а то, что актер может перевоплощаться и переживать за другого человека, мы знаем уже из системы Станиславского. Как обстоит дело с другими профессиями?
Мне кажется, что способность пережить и описать пережитое кем-то другим и есть главное свойство настоящего таланта, независимо от профессии. Самый яркий пример такого перевоплощения в другого — повесть «Холстомер», в которой Толстому удалось до такой степени проникнуть во «внутренний мир» животного, что Тургенев не мог удержаться от восхищенного, с оттенком некоторой профессиональной зависти, замечания: «Послушайте, Лев Николаевич, право, вы когда-нибудь были лошадью».
J. Shapiro «Contested Will», Simon&Schuster, 2010
