Есть такой, что ли, обыденный взгляд на большой город: это некоторая уравниловка, протяженное во все стороны одно и то же, серая офисная дыра. Вместо культуры — масскультура, вместо еды — фастфуд. И сотни тысяч наивных людей слетаются в этот гигантский улей, чтобы растерять свои хрупкие идентичности, отредактироваться до учетной единицы — специалиста, налогоплательщика, квартировладельца. А не такому, как все в мегаполисе придется ох как несладко.
Это стереотип. Отношение мыслящего человека к стереотипу, как правило, прохладно-одобрительное: он принимается в первом приближении. Конечно, он мог устареть, потерять актуальность, но не на пустом же месте он возник! Скорее всего, мы его обсудим и примем с некоторыми уточнениями и дополнениями.
Основная мысль этой колонки — что данный стереотип прямо неверен. Так бывает. А если уточнить, то человеку пластичному, не боящемуся массовости, принимающему доминантные правила игры, надо еще десять раз подумать, прежде чем менять малую родину на столицу. А вот белой вороне гораздо уютнее в мегаполисе — и по многим причинам. Давайте не спеша разберем типичные ситуации.
Начнем с того, что мегаполис самой органикой своего существования вовсе не поощряет единообразие. Если я, например, живу в спальном районе Москвы, а работаю в центре, и рабочий день у меня начинается и заканчивается примерно тогда же, когда у всех, то дважды в сутки у меня настает неприятная транспортная проблема. Что бы я ни делал, как все: ел, смотрел, отдыхал, — я попадаю в сердцевину народных скоплений. Мне тесно, душно, неуютно. По наивности я могу посчитать это универсальными издержками жизни в мегаполисе. Не нравится гулять по Тверской, постоянно протискиваясь через плечи и локти, — живи в Саратове. Но москвич со стажем жизни в столице скажет иначе: не нравится гулять по Тверской — сверни в переулок.
Если же ты не такой, как все, например, хочешь танцевать фламенко, писать стихи, играть на сцене; если у тебя нетрадиционные взгляды на важные вещи; если ты хочешь штучным образом организовать режим дня; если у тебя ворох проектов и идей, тогда, скорее всего, у тебя нет выбора. Небольшой патриархальный город попросту не предоставит тебе необходимых опций — ни образования, ни среды, ни партнеров. Ты окажешься в позиции изгоя — не потому что люди такие (люди хорошие, не агрессивные), а потому что жизнь такая. Поэтому молодые амбициозные художники испокон веку стремились в Париж, актеры — на Бродвей и в Лос-Анджелес, пишущие по-русски поэты — в Москву.
Простая арифметика: тысяча на тысячу будет миллион. Стало быть, если у тебя редкое занятие, увлечение, хобби – 1:1000, – в городе-миллионере ты найдешь тысячу таких, как ты. Ну, подумав, мы скорректируем цифры: 1:1000 – не такая уж редкость. Точнее будет 1:10 000. Вот теперь в Коломне или Инте ты точно одиночка. А в Москве ты находишь тысячу таких, как ты.
Чтобы не быть голословным. Не говоря о поэтической диаспоре, довольно интенсивную жизнь которой я наблюдаю вблизи от себя, просто гуляя по городу, я натыкался на реконструкторов в доспехах, владельцев хорьков и ласок, знатоков-любителей за игрой в «Что? Где? Когда?», любителей здоровой еды, кришнаитов, веганов и многих других. Именно в мегаполисе я могу купить латук и кумыс, съесть настоящий узбекский плов или настоящую итальянскую пиццу. То, что издали выглядело как равномерно серое пятно, вблизи становится чем-то вроде радиоэфира, где каждый может поймать свою частоту. И если перейти на язык идентичностей, то сохранить и даже обрести именно свою идентичность, найдя для нее комфортные условия существования.
