Он родился недоношенным, в девятнадцать поступил в Кембридж, а в двадцать шесть стал там профессором математики. Он вырос в бедной семье, но под старость достиг большого богатства. В детстве мастерил бумажных змеев, точно рассчитав геометрические параметры, в зрелом возрасте увлекся алхимией, а в возрасте преклонном освоил древнееврейский, чтобы изучить тексты библейских пророков в оригинале. Еще он был прекрасным администратором, лучшим хранителем Монетного двора и дотошным борцом с английскими фальшивомонетчиками, которых сам ловил и сам допрашивал... Не умаляя заслуг сэра Исаака Ньютона и даже благоговея перед ними, Питер Акройд все же лишает образ главного героя благостной округлости: выдающийся естествоиспытатель и натурфилософ, человек, который «подчинил космос законам, открытым человеком», ухитрялся сочетать невероятные взлеты духа с мелочностью и подозрительностью. Он совершил переворот в нескольких фундаментальных науках – и вместе с тем третировал научных оппонентов (среди которых были Гук и Лейбниц), используя, как бы сейчас сказали, «административный ресурс». По мнению биографа, такие перепады – следствие психологической травмы, полученной в юном возрасте: мальчик рос без матери, испытывая чувство покинутости, а возможно, и собственной никчемности. Его стремление упорядочить Вселенную, полагает Акройд, было реакцией на окружавший житейский хаос. Что ж, даже если и так, Ньютон справился со своей задачей блестяще.
КОЛИБРИ, АЗБУКА-АТТИКУС, 256 с.
