… Баловень судьбы, глава прекрасной семьи и процветающего игрушечного производства, переживает депрессию. Коммуникация с миром, даже с женой и сыновьями, становится почти невозможной, он отдаляется, все глубже погружаясь в бездну безнадежности. Но однажды под рукой оказывается игрушечный бобер, кукла, которую он делает наручной, бобер, который становится ручным, – именно ему Уолтер доверяет общение с миром от своего имени. Это оказывается легче – контактировать с помощью тряпичного посредника…
Но и бобер приручает хозяина. И скоро Уолтер оказывается в рабской зависимости от игрушки, норовящей подменить хозяина собой…
Psychologies : «Бобер» – фильм о депрессии. Он порожден вашим личным опытом? Вы сами переживали депрессию?
Джоди Фостер Джоди Фостер: А вы нет? Вы никогда не задумывались, что жизнь конечна, что там, за краем, – пустота? Не ощущали, что все усилия, которые прикладываешь, все враждебное и все дружеское, и успех, и везение – все на самом деле не имеет значения? Что жить глупо, потому что неизбежна смерть? Ну и я тоже. Уолтер переживает именно такую депрессию – упадок личных ценностей перед лицом обессмысленности жизни. О преодолении такой депрессии я и думала. Сам фильм для меня – преодоление «депрессии смысла».
Жанр «Бобра» определяют как мрачную комедию. Вы согласны?
Д. Ф. Д. Ф.: Скорее, это комплимент! Но в самом деле – фильм ведь и о том, что в состояние безнадежности нас способно погрузить и столкновение с глубинами собственной личности. Они просятся наружу – , скандалами… Каждому нужна порой тряпичная кукла на руке – чтобы выпустить пар. А ведь это комично, что мы не умеем приручить собственного мистера Хайда без ущерба для близких.
Этот пафос фильма странным образом зарифмовался с жизнью – «Бобер» не вышел в прокат год назад из-за скандала вокруг исполнителя главной роли: Мэл Гибсон, уже известный своими скандальными высказываниями, якобы избивал свою русскую подругу. А это могло сказаться на том, как фильм воспримут…
Д. Ф. Д. Ф.: Я могу сказать одно: для этой роли подходил только артист такого обаяния и такого трагизма. Артист, с легкостью переходящий от комического к безнадежно мрачному, способный пустить в актерский ход самое темное в себе. Так что я как режиссер не видела альтернативы. К тому же мы с Мэлом дружим со времен, когда вместе снимались в «Маверике». А изменять друзьям под воздействием конъюнктуры… Хотя бы этот порок не свойствен моему мистеру Хайду.
