Ивана Пущина любили и его друзья, и единомышленники, и надзиратели в тюрьмах и на каторге. Для многих он был образцом Человека. Я стараюсь внушать своим ученикам, что Пущин – это абсолютное воплощение благородства, чести, рыцарства, почти утраченных в наше время. Влюбляясь в него, мы как бы «примериваем» на себя знаменитые слова Рылеева: «Кто любит Пущина, тот уж непременно сам редкий человек». Если бы! В семье его родителей – Ивана и Анастасии Пущиных – было 12 детей. Все они вели обычную для потомков дворянского рода жизнь: дочери вышли замуж за состоятельных людей, сыновья достигли немалых чинов, и только Иван Иванович дальше поручика не пошел и… стал известен всей России. Вся его жизнь – цепь поступков, подчиненных внутренним убеждениям, которые сформировались у него в лицейские годы и предопределили его судьбу. «Все люди как нравственные существа между собою равны, ибо все имеют одинаковую природу, из которой проистекают общие права человечества», – эта мысль лицейского профессора Александра Куницына настолько запала в душу Ивана Пущина, что он отдал воплощению ее свою жизнь: добровольно отказался от офицерской карьеры и поступил на работу в Московский надворный суд, вступил в тайное общество и стал одним из самых активных декабристов. Осужденный на каторгу и ссылку, он спокойно принял свою судьбу. В Сибири он учил детей местных жителей, помогал осиротевшим детям декабристов... Вернувшись после 30 лет каторги и ссылки, Пущин создает главный труд своей жизни – «Записки о Пушкине», замечательные по искренности воспоминания о своем гениальном друге. До конца жизни Иван Пущин любил повторять слова Н.М. Карамзина: «Ясно утро – ясна душа моя».
Его даты
- 4 февраля 1798: в семье сенатора Ивана Петровича Пущина родился сын Иван.
- 1811-1817: учеба в Царскосельском лицее.
- 1817-1822: служба в конногвардейском полку.
- 1823-1825: служба в Московcком надворном суде.
- 14 декабря 1825: участие в восстании на Сенатской площади.
- 1826-1856: тюрьма, каторга и ссылка в Сибирь.
- 22 мая 1857: женитьба на Наталье Фонвизиной, вдове декабриста Михаила Фонвизина.
- 3 апреля 1859: скончался, похоронен в Бронницах под Москвой.
Ключи к пониманию
Лицейское братство
Шесть лет в Царскосельском лицее – самое счастливое время в жизни Ивана Пущина. И на каторге, и в ссылке он непременно отмечает 19 октября – традиционную лицейскую годовщину. В 1845 году он пишет первому директору лицея Егору Антоновичу Энгельгардту из Ялуторовска: «Сегодня проснулся в лицейском зале. Поистерся немного чугун на моем кольце, но воспоминание свежо». Чугунные кольца директор лицея подарил первым выпускникам, и Иван Пущин, как и все «чугунники», его свято хранил.
Не служба, но служение
Военная карьера складывается очень удачно, однако в январе 1823 года Пущин оставляет службу в артиллерии и занимает место надворного судьи в Уголовной палате. Огромное семейство Пущиных взволновалось: блестящий гвардейский офицер, родовитый дворянин, внук адмирала екатерининских времен, сын сенатора так резко и необъяснимо ломает свою биографию! Но Пущин был непоколебим, своим примером он хотел показать, что для благородного человека «нет низкого состояния в служении Отечеству». За два года службы он сумел помочь многим людям.
«Не трудно жить, когда хорошо, а надобно быть довольным, когда плохо».
Кодекс чести
У декабристов был пароль – «Честь, польза, Россия». Для Пущина эти понятия были абсолютны. Он был одним из самых последовательных революционеров. Пущин вовсе не был уверен в успехе, но законы чести требовали активных действий. После разгрома восстания он спокойно ждал ареста в доме отца. Его лицейский товарищ Александр Горчаков (будущий министр иностранных дел) привез ему заграничный паспорт и деньги, умоляя не терять ни минуты и покинуть Россию. Но не в обычаях Пущина было спасаться бегством. Верность законам чести стоила ему З0 лет тюрьмы, каторги и ссылки.
Любовь к жизни
В марте 1830 года он пишет Энгельгардту: «Могу смело вас уверить, что, каково бы ни было мое положение, я буду его твердо переносить и всегда найду в себе такие утешения, которых никакая человеческая сила не в состоянии меня лишить». Он всячески пытается облегчить жизнь окружающих, более того, ободряет не только ссыльных декабристов, но и друзей, оставшихся на свободе. В 1852 году он пишет своему другу-лицеисту Федору Матюшкину: «Странно тебе покажется, что в Шлиссельбурге (самой ужасной тюрьме) я имел счастливейшие минуты. Как это делается, не знаю. Знаю только, что эта сила и поддерживала меня, и теперь поддерживает».
Об этом
- Иван Пущин «Сочинения и письма» в 2 т., Наука,1999.
- «Друзья Пушкина», Правда, 1986.
- Натан Эйдельман «Большой Жанно» Вагриус, 2004.
