Жили-были ученик и учитель. Ученик называл учителя «близким человеком». Своего отца он не знал. И учитель почитал ученика как приемного сына. Время шло: учителя все менее устраивал его сын как ученик — он оказался не столько неспособным, сколько ленивым; а ученик тяготился грустными вздохами учителя, ощущал свою лень, но не прикладывал особых усилий, чтобы что-то изменить.
Постепенно учитель стал мириться с тем, что его сын нерадив и от него толку не дождаться. Но по-прежнему любил его как сына: привык к нему, скучал, когда долго не видел, и всегда был рад, когда тот снова появлялся. Правда, вздохи не стали реже, наоборот, они участились: радуясь его приходу, он почти всегда огорчался после того, как тот уходил. Ему было тоскливо и духовно одиноко. Он понимал, что стареет, но так и не вырастил себе смену. Ему было жалко себя и ученика. Он грустил. А ученик, взрослея, начал все более уставать от вымученности и «антикварности» своих отношений с учителем. Он не видел или не ощущал, что для старика он уже давно превратился в того самого «близкого человека», ученичество которого не столь уж важно.
...Ученик ушел, как уходят не от отца — нерешительно, но громко, а от учителя — тихо и твердо. Без эмоционального взрыва, без удара. Так уходят уставшие и перегоревшие люди, разочарованные в себе и в других, сомневающиеся во всем, но не страдающие. Опустив занавес, отгородившись от всего неприятного молчанием и повседневной занятостью. Он ушел, не думая о последствиях, не оглядываясь назад, в надежде, что жизнь еще впереди, что он молод и полон сил, что прямая-кривая куда-нибудь вывезет. Он ни о чем не сожалел, стараясь не думать о прошлом. И это не вызвало у него затруднений. Он даже почувствовал облегчение. Над ним теперь не висел дамоклов меч учительской требовательности и укора, необходимость что-то объяснять, постоянно слушать, быть всегда в плохом настроении и неудовлетворенным собой.
Он устал все время рефлексировать, устал подвергаться постоянному прессу. «Все проще, — любил говорить он. — Я должен сам разобраться в том, кто я на самом деле, что мне в жизни надо, где мой путь и кто мой истинный наставник». А понять это можно только вдали от учителя, самому. Ибо учитель подавляет волю, навязывает свой образ мыслей, подсказывает решения, лишает выбора. Нельзя, чтобы тебя, как малыша, всю жизнь вели за ручку, притом непонятно куда и зачем. Надо уйти. Тихо и спокойно. Мирно. Несмотря ни на что. Учитель поймет. И простит. А может быть, он этого и сам давно хочет?..
Учитель действительно постарался понять его, понять и забыть. Не мешая ему пройти свой путь к себе. Ему только стало чуть грустнее в жизни от того, что он перестал видеть сына. И еще немного больнее, потому что понял, что у его ученика никогда и не было отца.
