Их начальник внимателен к проблемам, возникающим в процессе решения задач, и помогает найти решение. Но делает это как робот, сотрудничающий с другим роботом. А иногда даже хуже, чем робот: на закономерные вопросы он отвечает с такими интонациями в голосе и с таким выражением лица, как будто сотрудник уже окончательно надоел ему своим непониманием. Это часто происходит, когда вопросы касаются проблем, требующих творческого подхода. Сотрудник, очень заинтересованный в решении и вкладывающий в работу душу, в этот момент чувствует себя лишним. Его идеи могут быть приняты, но у него складывается ощущение, что от него спешат отделаться.
Мои собеседники, с которыми я обсуждал эту проблему, обычно понимают, что так проявляется не отношение к ним лично, а определенные черты личности руководителя и особенности его мышления. Но такое понимание не очень утешает. Когда человек чем-то увлечен, он хочет увидеть такую же увлеченность у того, с кем работает, а не просто получить ответ на конкретный вопрос. Иначе он чувствует себя одиноким в своем деле.
Есть разница между творческим отношением к задаче и желанием решить ее на основе уже известных правил, подогнать под них решение.
Искусственному интеллекту робота эмоции могут только мешать. Точно так же они могут нарушить функцию логического мышления человека. Мы знаем на личном опыте: когда мы очень взволнованы, то можем совершить серьезные ошибки в расчетах – и в математических, и в просчете необходимой последовательности действий. Эмоциональная реакция и рациональный анализ не просто разные, но противоположные состояния, ибо наши эмоции многозначны, а логический анализ требует однозначных выводов и заключений.
Многозначность – одно из основных свойств эмоций, даже если они и выглядят иногда, на первый взгляд, совершенно определенными.
Это не случайно, что среди руководителей и начальников относительно редко встречаются люди со способностью к сопереживанию – качество, так необходимое увлеченному творчеством человеку. Руководителями чаще становятся люди с доминированием аналитического мышления – еще и потому, что такое мышление определяет стремление к четко формулируемой цели, к хорошо просчитываемому результату, и в то же время свойственно людям, ориентированным на иерархические отношения.
Творчество по своей природе противоположно анализу. Оно основано на одновременном и целостном «схватывании» бесчисленных связей между явлениями этого мира, и это создает многозначный контекст. В него включаются те связи, которые раньше не осознавались, и это ведет к творческому озарению.
В отличие от логического анализа, творчество нуждается в ощущении эмоционального подъема и само его вызывает. Недаром в литературе часто используется выражение «творческий экстаз». Тот, кто его испытывает, естественно, стремится поделиться своими переживаниями с теми, кто может понять его вдохновение и оценить творческий прорыв – не только потому, что эмоции вообще нуждаются в сопереживании другими, но и потому, что эмпатия усиливает творческий потенциал.
С чем же такой увлеченный человек сталкивается, когда его руководитель, старший коллега, воспринимает его воодушевление как странное состояние, а озарение новой идеей – просто как еще один подход к проблеме? Даже если шеф одобряет найденное решение, но без удивления и восторга, как нечто рутинное, достойное очередной галочки, он тем самым обесценивает экстаз, без которого такой прорыв был бы невозможен. Он может даже дать ряд дельных конкретных советов по развитию идеи, но советы все равно будут ощущаться творческим человеком как ушат холодной воды…
Какой же может быть сделан вывод? Необходимо просто ясное осознание этих закономерностей. От начальника надо ждать того, в чем он силен и что не всегда удается человеку творческому: способности подвергнуть критике новую идею с позиции принятых стереотипов и решения многочисленных административных проблем, которые могут сбивать с творческого настроя. А встречного вдохновения надо искать у тех, кто на это способен, – таких же творческих людей.
