Между тем, если уж так тянет нас к этому, лучшего материала, чем искусство, на мой взгляд, не найти. И не потому, что такое сравнение входит в задачу автора (бывает, но очень редко), а потому что помимо своей воли он выявляет особенности поведения людей такого-то времени, такой-то местности или такой-то общности.
И тут кстати, словно бы отвечая на нашу потребность, а может быть, и тонко ее почувствовав, канал «Культура» запустил в эфир рубрику «Начало прекрасной эпохи». То есть попросту демонстрирует подряд два фильма одного примерно времени – наш и западный. Сейчас идут 60-е годы прошлого века. Сравнивайте, если интересно.
Например, наш «Дело № 306» и фильм Жана-Люка Годара «На последнем дыхании». И там и там действуют мошенники. Или «День счастья» с Алексеем Баталовым и французский фильм «Супружеская жизнь». Тема: семейная драма. Не знаю, сколько найдется людей с таким досугом, чтобы просмотреть два фильма подряд. Но последнюю пару мы с женой в прошлый понедельник посмотрели.
Впечатлений и правда много. Хорошая затея. Прекрасная и трагическая беспричинность, иррациональность, немотивированность любви. Ревность и самолюбие. Супружеские разговоры глухого с немым, нагревающие конфликт. Невозможность помирить профессиональное призвание и семейное благополучие. О чем, думаешь, наши международные распри, если проблемы у всех одни и те же?
Даже стилистики фильмов схожи. Должно быть, навеянные итальянским неореализмом. Долгие проходы и крупные планы, бытовые разговоры, незаметно уводящие в пространство экзистенциальной недосказанности.
Но есть и отличия. Одно из них любопытное. Как раз к нашему разговору.
В «Супружеской жизни» герои заняты исключительно собой и своими отношениями. Они друг друга упрекают или, напротив, восклицают: «Я тебя ни в чем не виню!» А то и признаются: «Это я во всем виноват». И конечно: люблю, люблю, люблю. Закадровый голос героя может произнести и высокопарную пошлость, типа: «Ты вернулась, чтобы украсть мои лучшие воспоминания». Но мы снисходительно относимся к этому как к влиянию посредственной беллетристики или просто как к проявлению французской сентиментальности.
И вот сцена из «Дня счастья». Героиня (Тамара Семина) просит героя (Алексея Баталова): «Ты ни разу не сказал мне, что любишь меня. Прошу тебя, скажи». Сочетание жалкости, страсти, неуверенности, одиночества. Мольба, и совсем, казалось бы, не до общих рассуждений. Но дальше следуют именно они. И не скажешь, что это прокол режиссера или сценариста. Потому что очень похоже на жизнь. На нашу жизнь. Любовь, со страстью отнюдь не эротической отвечает герой, затертое слово. И я бы, мол, под суд отдавал людей, которые произносят высокие слова. Или что-то вроде этого, не помню. Может быть, он предлагал их даже убивать.
Странно, но, повторяю, очень похоже на нашу жизнь, на наш стиль. Любовь – слово, вообще говоря, тихое. К тому же любимая женщина просит. Чего витийствовать-то? И откуда столько агрессии в этом симпатичном герое? И как дается она замечательному и совсем не агрессивному в своих бытовых проявлениях артисту?
Но нет, мы не свои дела решаем, а дела разом всего человечества. Прижигаем язвы, преследуем пороки. Нам даже не до истины, лишь бы утвердить собственную правоту, не говорю уж – не до любви. То есть не до себя. Неуместная борьба с ложным пафосом является изнанкой того же пафоса. Но герой этого не чувствует. Или чувствует все же и сам от этого страдает?
Так или иначе, слов любви Тамара Семина так и не дождалась. И уехала бог знает куда, искать себя. То и дело оглядывалась на перроне, думала, что Баталов (врач по фильму) придет все же ее проводить. Но он в это время спасал раненых на каком-то пожаре. А брошенный муж (геодезист) прервал пьянство, закинул за спину рюкзак и поехал, должно быть, в тайгу, выпрямлять искривившийся жизненный путь. Открытый финал.
И люди все славные, и жалко их. Но почему же мы так злостно не верим себе, болея при этом за незнакомое нам человечество?
