Основные идеи
- Быть собой невозможно, но можно становиться собой. И сегодня мы отличаемся от себя вчерашних. На нас влияет каждая встреча, каждое событие.
- Любовь – сила, которая нас преображает. И под ее влиянием мы не только растворяемся в другом, но и обретаем себя.
- Меняться – значит становиться другим. Отказываясь от своих прежних желаний и взглядов, мы можем приблизиться к своему новому «Я».
Когда нашим бабушкам и дедушкам случалось увидеть в кино американскую или французскую любовную драму, они наверняка удивлялись странным поступкам героев. Которые то и дело рвали отношения, произнося похожие на заклинания слова про то, что хотят оставаться собой, а любовь им мешает. Сегодня эти заклинания понятны всем. И 30-летний инструктор по фитнесу Дмитрий, оставляя жену с годовалым ребенком, вполне искренне объясняет, что семья мешает ему развиваться и он боится потерять себя. А 37-летняя предпринимательница Вероника не намерена связывать себя обязательствами, поскольку редкие выходные желает проводить в пижаме и без макияжа или в кафе с подругами. «Иначе я перестану чувствовать себя собой», – пожимает она плечами. Словом, история про «две половины», которые должны соединиться в целое, мало кого сегодня вдохновляет.
Любовь и экономика
В прежние времена все обстояло куда как проще. Создание семьи имело серьезные экономические причины. Бедные, вступая в брак, приумножали рабочую силу и могли рассчитывать свести концы с концами. Богатым это было нужно, чтобы продолжить свой род и передать по наследству богатства. Если эти насущные потребности счастливо сочетались еще и с какими-то приятными чувствами – ура. Нет – ну что ж поделать, стерпится-слюбится.
И лишь лет сто назад союз, в который вступают двое, перестал быть прежде всего экономическим. На первое место вышла любовь. Да не одна, а в компании целого набора образов, архетипов и мечтаний: принцев на белых конях, принцесс в высоких башнях и прочих Ромео и Джульетт. И впору бы радоваться, да вот беда: образы и архетипы хороши для влюбленности – стадии отношений, когда мы даже рады без остатка раствориться в другом человеке. Про то, что бывает дальше, Ромео и Джульетта не знали. А сочинители сказок, видимо, знали – потому и заканчивали их свадьбами. Потому что дальше страсть отступает, любовь становится спокойнее, желание перестает быть ежеминутным и испепеляющим. И выясняется, что совместная жизнь состоит из сотен ежедневных уступок. На которые приходится идти, когда чего-то хочу или не хочу вовсе не я, а другой человек. С этим трудно смириться: наш нарциссизм мешает нам понять, «зачем это вообще нужно, если это нужно не мне».
Наша эпоха постоянно призывает нас «быть собой»
Но что если «быть самим собой» – скорее надежда, чем реальность, скорее верование, чем сущность, задается вопросом философ Шарль Пепен (Charles Pepin). «Да и как я мог бы жить, не веря в реальность своего «Я»? Как я смог бы взять на себя ответственность за свои поступки, если, например, «Я», которое совершило кражу, уже не тот человек, которого на следующий день в краже обвинят? Что значит «я мыслю, следовательно, я существую», если «Я», которое мыслит, уже не «Я», которое существует? Нам необходимо верить в нашу идентичность. Но это не означает, что она реальна. Где же может гнездиться это неделимое ядро «идентичности»? Что во мне остается со временем «равным самому себе»? Мое лицо? Органы? Место в обществе? Верования и ценности? Трудно выявить такое ядро… Но зайдем дальше: может быть, именно из-за того, что его невозможно найти, мы способны его изменить, открыться другому человеку? У нас нет «бытия», нет «нас самих», нет «сути». Но именно поэтому мы можем стать всем. Наше эго не находится в каком-либо ядре, но всегда бросается за пределы самого себя, в приключение межличностного общения». Ш. П.
Philosophie, 2012, № 65.
Потребительский бум
«В наше время любовь более чем когда бы то ни было необходима для осознания себя, и вместе с тем она невозможна именно потому, что в любовной связи мы сегодня ищем не другого, а осознание себя», – объясняет психоаналитик Умберто Галимберти (Umberto Galimberti). Чем больше мы привыкаем ставить во главу угла удовлетворение собственных потребностей (к чему нас подталкивают современные нравы), тем сложнее нам уступать. Кажется, мы уже вполне освоились в обществе потребления. Социолог Энтони Гидденс напрямую связал заботу о «самости» с «желанием потреблять, свойственным расцвету индивидуализма»*. И, вероятно, не ошибся: достигая (пусть и с натяжкой и только в больших городах) стадии потребительского общества, мы уже не только в зарубежном кино, но и в своих друзьях, а часто и в себе самих обнаруживаем эту черту – желание быть потребителями и в отношениях, принимать, ничего не отдавая взамен. И потому мы гордо расправляем плечи и заявляем, что наша личность, наше «Я» ценнее любви и семьи. Если надо пожертвовать, то мы пожертвуем любовью. И с удовольствием проведем день в пижаме на диване или отправимся духовно расти куда-нибудь подальше от жены и сына.
Меняться с каждой встречей
Быть собой – значит жить, чувствуя свою ценность, преодолевая свои границы, обретая собственное «Я».
Что вообще значит «быть собой»? Значит ли это, к примеру, делать все, что захочется? Нет, это не так. «Быть собой – значит чувствовать собственную ценность, – уверена экзистенциальный психотерапевт Светлана Кривцова. – И следствием такого самоощущения будет... скромность. Когда мне совершенно ясно, что я ценен, я спокоен: «Я есть некто ценный. Всегда, не в результате чего-то, а уже просто по праву того, что я живу». На поводу у любых своих желаний идут как раз те, кто все еще доказывает себе собственную ценность».
Разобраться в том, каким устремлениям следовать, – очень непростая задача. Для этого, собственно, и нужно стать самим собой. Именно стать, потому что быть самим собой, вообще-то, нельзя. Мы не рождаемся на свет самими собой, мы – становимся. Всю жизнь смотреть на мир одними и теми же глазами, год за годом цепляться за одни и те же убеждения и тем более заблуждения, не пытаясь их проверить и осмыслить, – перспектива, которой не пожелаешь и врагу. К счастью, так не бывает. Каждая встреча, каждое событие снова и снова формируют наш уникальный опыт. А с ним и нас самих. Чем ярче событие, тем глубже его след. И в этом смысле с любовью мало что сравнится.
Потерять и найти
Так теряем ли мы себя в любви? Возможно, мы просто неправильно ставим вопрос. Ведь меняться можно по-разному: отказываясь от себя или становясь другим. «Любовь – это прерывание себя, потому что наш путь пересекает другой человек. На наш страх и риск он способен сломить нашу независимость, изменить нашу личность, разрушить все защитные механизмы, – отвечает Умберто Галимберти. – Но если бы не было этих изменений, которые меня ломают, задевают, подвергают опасности, то как бы я позволил другому пересечь мой путь – ему, который один-единственный может позволить мне выйти за пределы себя самого?» Не потерять себя, заметьте, – выйти за пределы себя самого. Оставшись собой, но уже другим – на новом этапе жизни.
Пересекающиеся миры
Конечно, партнерские отношения неизбежно требуют уступок, а то и вовсе отказа от того, что представляется важным. Однако мысль о том, что придется от чего-то отказаться, кажется нам чуть ли не кощунством! Мы отказываемся от карьеры ради семьи, становимся тенью того, кого любим, не можем развиваться, потому что у нас есть обязательства...
«Самоотречение иногда необходимо, – говорит Светлана Кривцова. – Но только ясно понимая, что именно мы теряем и ради чего жертвуем тем, что нам было дорого, только оплакав утраченное на пути к цели, мы можем снова стать самими собой». Но так же необходимо бывает отстаивать свое мнение. А для этого нужно, чтобы наше «Я» было достаточно сильным и мудрым, могло слушать, размышлять и отстаивать собственное решение. Его нужно тренировать, преодолевая трудности, которых каждый день возникает достаточно. «Быть собой в партнерстве – задача, до конца невыполнимая, потому что отношения развиваются, обстоятельства меняются, – продолжает Светлана Кривцова. – Сегодня мы живем гармонично, но дальше жизнь делает с одним партнером одно, с другим другое, и мы обнаруживаем, что между нами вдруг стало меньше общего. Развитие партнерских отношений, на мой взгляд, состоит в том, что у каждого формируется убеждение в собственной ценности и появляется все больше автономии».
Если юных влюбленных такая перспектива пугает, то взрослые люди относятся к ней спокойно. В конечном счете, если она любит кино, а он футбол, для их отношений будет даже лучше, если каждый в такой ситуации дистанцируется и проведет время так, как ему больше нравится. Длину этой дистанции каждый определяет сам. Как, в конечном итоге, и то, несет ли любовь смерть его драгоценному «Я» или обещает рождение нового человека. Либо верх берет страх и мы сопротивляемся тем жертвам, которых от нас требует любовь, либо мы отдаемся любви и верим, что потери возместятся чем-то другим, лучшим. В этих метаниях между желанием остаться самим собой и потребностью стать кем-то еще, пожалуй, и скрыта одна из главных загадок любви.
* Э. Гидденс «Трансформация интимности» (Питер, 2004).
Алла, 48 лет, актриса
«Мне уже случалось заводить романы, в которых я боялась быть такой, какая я есть: я казалась себе слишком высокой, слишком белокожей, слишком громкой… Я непременно хотела соответствовать тому, чего ожидал от меня другой. А поскольку я настоящий хамелеон, я легко превращаюсь в кого угодно. Но в какой-то момент я поняла, что рискую вовсе перестать быть собой. А в этом случае отношения не могут быть прочными: мы любим в другом то, что увидели в нем подлинного, настоящего, а не то, что он изображает, или то, каким он надеется стать. Это доказывает, что быть любимой можно лишь тогда, когда остаешься собой. Но как это сделать?
Мой вариант ответа: не проводить все время вместе, не делать все вдвоем, уметь сохранить свой круг друзей и не чувствовать себя обязанной ходить к ним в гости с партнером, не смешивать работу и личную жизнь. В общем, чтобы любить и оставаться собой, нужно для начала полюбить оставаться одной. Хотя бы иногда».
