«Дети приходят за психологической поддержкой именно перед экзаменами»

Psychologies: Современные родители читают много разной литературы, ходят на лекции, общаются с психологами и много думают о воспитании своих детей. Но в то же время родители живут и своей жизнью, строят карьеру, пропадают на работе, и детям часто не хватает их присутствия, общения с ними. А какие тенденции видите вы, что вам нравится и что настораживает в отношениях родителей и детей?

Елена Морозова: Тенденций много. Будущие мамы и папы действительно активно готовятся к родительству, заранее посещают семинары, покупают книги. Но потом ощущают растерянность, потому что книги сулили одно, а в реальности все эти рекомендации выполнять сложно. Мне кажется, это одна из главных проблем.

Многие родители доверяют не себе, не своей родительской интуиции. Не развивают ее, иногда даже не включают ее, а доверяют советам специалистов из книг, тренингов. Поэтому они не всегда понимают, что делать, но при этом ощущают высокую ответственность перед обществом.

Ребенка непременно надо отдать в особенный садик, потом в хорошую школу. Надо все сделать для того, чтобы он был успешным, позитивным. Родители чувствуют тревогу, теряются, не понимая, что и в какой момент делать.

Вам кажется, что они могли бы больше доверять себе?

Е. М.: Думаю, это было бы более правильно. По крайней мере, стоит развивать в себе способность рефлексировать. Не заведомо выстраивать стратегию и следовать ей. А расти вместе с ребенком и стараться выстраивать отношения в процессе этого развития.

Отдельный вопрос – как выстроить отношения с подросшими детьми, у которых появляется собственная позиция, когда они вступают в конфликт со взрослыми. Тут родители не понимают: то ли им нужно жестко утверждать свой авторитет, выстраивать границы, то ли, наоборот, идти за ребенком и в мягкой форме с ним общаться, понимая, что у него сложный возраст, гормональная буря. Что делать?

Е. М.: Желательно до этого времени выстроить отношения таким образом, чтобы ребенок понимал: родитель его в любой ситуации примет, поймет, сможет разделить его трудности, переживания. Чтобы было доверие друг к другу, желание общаться и умение разделять ответственность между собой.

Когда отношения уже чем-то осложнены, взрослым стоит быть мудрее, уступать, идти навстречу. То есть все равно надо эти мосты строить, не терять связи с ребенком. И общаться с ним не в остром конфликтном состоянии, а когда вы оба немножко остыли.

Важно еще понимать, что существуют не только способы дисциплинарного воздействия, насилие и давление родительского авторитета, иногда эффективнее действует шутка, неординарная реакция взрослого. Главное – любым способом выйти на контакт и увидеть, услышать, что внутри у ребенка происходит. И попытаться вместе во всем разобраться.

Не кажется ли вам, что более авторитарные и жесткие родители гораздо реже сомневаются в своих методах воспитания и реже обращаются к психологам? А родители более мягкие, гуманистически ориентированные испытывают больше растерянности и чаще приходят за помощью.

Е. М.: Как показывает мой клинический опыт, скорее они приходят за разной помощью. Тревожный, гуманистический, как вы сказали, родитель, который очень заботится об эмоциональном здоровье и благополучии ребенка, пытается уже на ранних этапах решать какие-то проблемы.

Родитель авторитарный, все знающий, не чуткий к состоянию ребенка, приходит гораздо позже, когда у ребенка уже обнаружены серьезные проблемы – либо выраженная психосоматика, либо школьные срывы и неврозы, либо сложное, неуправляемое поведение.

Пока ребенок был маленьким, он жесткую родительскую волю безропотно выполнял, а когда стал более самостоятельным, независимым, то стал с родителями конфликтовать. Вот тогда-то взрослые и приходят, но сделать что-то уже трудно.

А с какими проблемами у таких детей в школьном возрасте вы чаще сталкиваетесь? Что им особенно трудно дается?

Е. М.: Часто они не умеют справляться со стрессом, не владеют конструктивными способами решения конфликтов. У них возникает чувство одиночества, отчаяния, которое приводит к суициду. Это самое страшное, что может быть, и это самое частое, к сожалению, что сейчас может быть.

Это явление, не только навязанное какими-то суицидальными группами. Это, в общем-то, вполне осознанные действия детей, такой отчаянный диалог с родителями, когда ребенок кричит: «Я не могу в таких отношениях существовать, ты меня не слышишь, ты меня не понимаешь, я от тебя ухожу».

По-своему тяжелые случаи – анорексия или булимия, когда ребенок с помощью неправильного пищевого поведения пытается вести диалог с родителями. Другая проблема – социофобия, когда дети боятся больших сообществ, боятся выходить из дома, предпочитают уединение. Остро чувствуют свою несостоятельность в школе и перестают учиться.

Как вам кажется, сегодняшняя школа скорее ребенка поддерживает, может, даже корректирует какие-то недостатки домашнего воспитания или остается источником стресса, источником разных социальных проблем?

Е. М.: Это зависит от атмосферы, которая создается в школе. Есть уникальные школы, к счастью, я такие знаю, которые становятся для ребенка мощной развивающей средой. Психологи там потрясающе работают с детьми. Ученики находят там для себя взрослых доверенных лиц, с кем могут общаться и решать свои подростковые проблемы. Но таких школ, к сожалению, очень немного.

Чаще все-таки школа вызывает сильный стресс, особенно рейтинговая система, подготовка к ЕГЭ, когда идет речь не об обучении, а о том, что нужно во что бы то ни стало хорошо сдать экзамены. В этой ситуации у детей часто возникают нервные срывы.

Известны случаи суицидов после проваленных или не так хорошо сданных ЕГЭ. Весной, когда прессинг особенно высок, ко мне часто приходят дети именно за психологической поддержкой перед экзаменами. Приходится объяснять их родителям, что ЕГЭ – не итог всей жизни, что его можно сдать и в другое время или сдать не с таким хорошим результатом, и не вся жизнь только в этом.

А как мотивировать детей к занятиям не с помощью кнута и пряника, а именно с помощью каких-то вещей, которые им интересны? Как вызвать у них желание учиться, узнавать – не ради оценок, а ради собственного развития?

Е. М.: Об этом стоит задуматься гораздо раньше: важно уже маленькому ребенку создать условия для активного познания окружающего мира. Дать ему полную (но безопасную) независимость в этом. Чтобы он не боялся пробовать, экспериментировать, познавать, открывать окружающий мир. Если это заложено, с мотивацией проще потом работать.

Желательно, чтобы родители сами были чем-то увлечены, чтобы у них было любимое занятие, дело, в котором они хорошо разбираются и к которому они могли бы приобщить ребенка. Важно вместе где-то бывать, путешествовать, ходить в музеи, делать какие-то открытия, вместе читать и сидеть в том же интернете.

Спрашивать у ребенка, что ему интересно и почему. То есть уметь с ним говорить, не навязывая ему знания, которые вам как взрослому кажутся важными. Дать ему возможность попробовать заниматься одним, другим, третьим и посмотреть, от чего он испытывает удовольствие.

Когда я задаю вопрос школьникам: «Что вы делаете с удовольствием?», они часто не могут ответить. Они все делают, но по принуждению, и даже не знают, что чем-то можно заниматься с радостью.

Но есть сферы, в которых дети чувствуют себя более компетентными, чем родители, – например, в области информационных технологий. Они быстрее находят информацию, скачивают программу, они многому могут научить родителей. Как-то это влияет на авторитет родителей?

Е. М.: Конечно, влияет. Многих родителей восхищает, когда их годовалые дети берут гаджеты и начинают ими манипулировать. И это очень даже хорошо, что мы у детей можем чему-то поучиться. Вообще воспитание – это взаимное обучение, взаимное обогащение. Я сама многому учусь у своих детей, спрашиваю, они с удовольствием делятся знаниями.

Но это не отменяет авторитета родителей, уважения к ним. Потому что мы все равно в силу опыта мудрее, мы более стабильны, мы знаем, что многое можно преодолеть, пережить. Мы способны во многом им помогать и поддерживать, вместе что-то познавать, открывать. Так что их преимуществ в чем-то не стоит бояться, они не мешают, а, наоборот, обогащают нас.

Вопрос про бабушек и дедушек. Одно из недавних социологических исследований показало, что в семьях, где живут вместе несколько поколений, дети более успешны, они лучше учатся в школе. Вам не кажется, что бабушки и дедушки сейчас меньше живут с детьми и внуками, чем, скажем, 30-40 лет назад? И как их присутствие дома влияет на ребенка?

Е. М.: Расширенные семьи действительно встречаются все реже. При этом я часто наблюдаю семьи, в которых отцы и матери конфликтуют со своими родителями, не допускают их до воспитания внуков. И это плохо влияет на эмоциональное состояние детей. Родителям кажется, что они отсекли дополнительное и ненужное влияние, что они сами хозяева дома и могут все делать по своему усмотрению. Так им вроде бы проще, но эта простота – примитивная.

У бабушек и дедушек многому стоило бы поучиться. Они часто делают свои правильные, интуитивные открытия, знают, как ребенка успокоить, как ему дать возможность справиться со сложным эмоциональным состоянием, как мягко урегулировать конфликт.

Молодые родители пока еще учатся тому, чем бабушки и дедушки хорошо владеют. Когда у них есть возможность это подсмотреть, обсудить, ребенку живется гораздо легче. Чем больше у него эмоциональных связей с другими людьми, разных влияний, возможностей – не противоречивых, не конфликтных, – тем богаче его внутренний мир и тем увереннее и стабильнее он себя чувствует.

К сожалению, семей, где внуки имеют счастье общаться с бабушками и дедушками, сейчас не так много. Все чаще с детьми занимаются няни, воспитатели, репетиторы, которые при всем своем опыте и профессионализме воспитывают ребенка в других традициях, возможно, далеких от традиций вашей семьи. И к этому нужно быть готовым.

Интервью записано для совместной программы журнала Psychologies и радио «Культура» «Статус: в отношениях», радио «Культура», декабрь 2016 года.