В детстве я любила писать по его картинам сочинения, развивать истории, предложенные художником. Теперь меня больше увлекает психология людей, словно бы застигнутых живописцем врасплох. В залах Инженерного корпуса Третьяковской галереи много и незнакомого Федотова. Картины из армейской жизни (кадровый военный, он учился живописи в свободное от службы время). Вереница пленительных портретов. Большая серия сепий. Несметное количество карандашных рисунков.
Прожив всего 37 лет, художник успел много. Довольно поздно и довольно быстро пройдя «живописные университеты», научился не только метко и точно рисовать, но и мудро обобщать жизненные наблюдения. Разглядывая подробно представленный быт XIX века (ушедший навсегда, диковинный, экзотичный), ловлю себя на мысли, что во взаимоотношениях людей, в страстях и чаяниях с тех пор мало что изменилось. Из нашего несовершенного «сегодня» нити тянутся далеко-далеко. Рисуя жанровые сценки, Федотов задумывался об исправлении нравов. Но обличал без пафоса и скандалов, не позорил, не высмеивал.
На листах и холстах – обычная жизнь богатых и бедных, мещан и аристократов. Обычная, но такая увлекательная. Недаром кураторы назвали выставку «театром жизни». Мастера мизансцены увидела в Федотове и театральная художница Валентина Комолова, вместе с которой мы смотрели выставку и обменивались впечатлениями (1). «Персонажи нарисованы так, что кажется, мы слышим их диалог, – говорит Валентина. – Понятно, как они разговаривают, кто от кого зависит. Один присел, а другой еще приседает, особым движением откидывает полу фрака. А здесь человек не просто согнулся, а прогнулся. Такие нюансы очень много значат. Легкий жест, еле заметный кивок головы – и уже рассказана история». Психологизм Федотова кажется интуитивным, как будто он переносил на бумагу свои чувственные впечатления от жизни, а не продумывал специально, как добьется того или иного эффекта. «Скорее его вдохновляли люди, их поведение. Людей он любил. Все его истории говорят, в общем, о человеческих неприятностях, о суете, хаосе жизни, – продолжает моя спутница. – Но без жалости, без сентиментальности. У него необыкновенно тонкий карандаш. Каждый штрих, каждая линия, правдоподобие для него много значили. Видимо, человеком он был чувствительным. Поэтому и ушел из офицерства, его эмоциональная природа была намного тоньше». Я замечаю, что смотрю на рисунки Федотова, его наброски, шаржи, карикатуры, хрестоматийные картины и воспринимаю их уже по-другому. Вот три варианта «Вдовушки». Интересно сравнить. Все-таки наиболее известный (с зеленой комнатой), из Третьяковки, – самый выразительный. Почему? «Все подчинено состоянию. А на других вариантах много деталей. Вещи, утварь, свеча горит… – предполагает Валентина Комолова. – Рассматривая их, немножко уплываем от главного. А здесь даже линия руки объединяет фигуру, не уводит взгляд. Все замкнулось, сосредоточилось на переживании неутешного горя. Вот совсем другое настроение – «Разборчивая невеста». Как она одета! Чрезвычайно богато, живописно, красиво. Она была бы просто герцогиней, если бы не этот бордовый фон обоев и драпировки. В сочетаниях одного с другим высекается характер. Все говорит о больших претензиях, несбывшихся ожиданиях. Человеческая комедия, человеческая драма. Как и в «Сватовстве майора». Майор женится на деньгах, красавица не представляет себе будущего, вся в эмоциях». А в центре – два платья роскошных, думаю я, как два стремления: невеста убегает, как будто хочет из картины выпасть, маменька ее держит, не пускает. «Ткани дорогие, выделяются богатством относительно сдержанной атмосферы вокруг. Хотя все говорит о том, что этот дом очень основательный. Тут не разбрасываются, не устраивают легкомысленных вечеринок, подчиняются регламенту. Все, что накоплено, на виду. Посмотрите, какая скатерть, мебель! Потолок расписной, люстра хрустальная…»
Смотреть – не пересмотреть, читать – не перечитать. Хорошо, что кураторы сопроводили картины меткими пояснениями самого Федотова, его стихами, литературными миниатюрами. «Судьба как неразмотанный клубок, каждая нитка не знаешь, цельная или с узлами, что такое и как велика, на чем конец намотан. Ничего не знаешь», – горький эпиграф к последнему акту «Театра жизни Федотова». В этюдах и эскизах к картине «Игроки» совсем другой почерк, мрачное мироощущение. Последние годы накануне страшного психического заболевания. Жуткая фантасмагория теней и привидений, будто бы нарисованная не современником Гоголя, а неким авангардистом в XX веке. Отход от канонов? Но, кажется, в его творчестве и нет никаких канонов. Только рост художника и его ощущение трагедийности жизни.
Несколько фактов из жизни Павла Федотова.
1815 22 июня (4 июля). Родился в Москве в семье отставного офицера.
1826 Поступил в Московский кадетский корпус
1834 Приступил к службе в лейб-гвардии Финляндском полку в Санкт-Петербурге
1835 В свободное время начал посещать рисовальные классы Императорской Академии Художеств.
1837-1843 Акварели Федотова удостоились одобрения и наград великих князей и императора Николая I
1844 В чине штабс-капитана гвардии вышел в отставку.
1848 Представил в Императорской Академии Художеств картины маслом «Свежий кавалер» и «Разборчивая невеста», одобренные Карлом Брюлловым. Получил звание академика «по живописи домашних сцен» за «Сватовство майора».
1849 Участвовал в выставке ИАХ. Снискал огромный успех у публики и прессы.
1850-1852 Написал живописный эскиз «Николай I среди институток». Ради заработка повторял свои основные картины.
1851-1852 Работал над картинами «Анкор, еще анкор!», «Игроки» (не окончена)
1852 июнь. Из-за обострения расстройства психики попал в частную психиатрическую лечебницу венского профессора психиатрии М.Лейдесдорфа.
Сентябрь. Переведен в казенную больницу Всех скорбящих.
14 (26) ноября. Скончался от «водяной болезни».
(1) Валентина Комолова – театральный художник, педагог Школы-студии МХАТ. Оформила более ста спектаклей: «Юнона и Авось», «Безумный день, или Женитьба Фигаро», «Вишневый сад» в Ленкоме, «Кабала cвятош» в Малом театре, «Чехов-GALA», «Мушкетеры», «Участь Электры», «Нюрнберг» в РАМТе.
Выставка «Павел Федотов. Театр жизни» проходит в Инженерном корпусе Третьяковской галереи с 25 февраля до 14 июня. Адрес: Лаврушинский пер., 12.
