«Я все испробовала, чтобы победить глухоту»

Я научилась слушать иначе, ориентируясь на движения, взгляд, тональность, выражение лица. Я знала, что доверять моему слуху на сто процентов нельзя, особенно вечером, или когда все говорят одновременно, или когда я устала… Я годами спрашивала себя, почему я проявляю так мало внимания к миру и почему в результате я мало что улавливаю из происходящего вокруг.

Чтобы найти ответ, я испробовала множество разных приемов: биоэнергетический анализ, ребефинг, натуропатию, акупунктуру, шиацу, психогенеалогию, аюрведический массаж, карты Таро… Мне говорили, что я совсем не умею слушать, что у меня в голове «все очень смутно», и раз я ничего толком не слышу, значит, просто не хочу слышать. Мне говорили именно то, что укрепляло меня в мысли: источник моей проблемы – это я сама. Я тратила все свои силы на то, чтобы понимать слова, обращенные ко мне, пытаясь не выглядеть идиоткой, – ведь когда ты ничего не понимаешь, это признак глупости, не так ли? На самом деле я просто была глуха к собственной глухоте. Как же тогда другие могли ее заметить?

Мне было 26, когда подруга сказала: «У тебя проблема с ушами, тебе надо провериться». Я обратилась к «ухогорлоносу», чтобы проверить слух. Вердикт меня потряс: я потеряла 70% слуха. Я почти перестала слышать высокие ноты и плохо слышала низкие. Мне предлагали изготовить слуховой аппарат, но я боялась, что результате перестану слышать даже те частоты, которые пока еще могла уловить. К тому же аппараты стоили безумно дорого и превратили бы меня в инвалида. Об этом не могло быть и речи. Я не хочу быть инвалидом. Мне не нужна помощь. Я как-нибудь справлюсь, как справлялась до сих пор. Сама. Одна.

Я продолжала жить в этом промежуточном состоянии, в этом полумраке: все долетало до меня словно издалека, приглушенное и просеянное сквозь сито. Меня считали девушкой со странностями, иногда слишком сосредоточенной и проявляющей чрезвычайный интерес к случайным словам «ни о чем», а иногда преувеличенно легкомысленной, вроде принцессы, которая в любой момент может попасть впросак. В моем актерском ремесле я экстраполировала указания постановщиков, предугадывала реплики партнеров, боялась сцен в темноте и приглушенных голосов, зато домысливала аплодисменты публики.

Однажды я ответила: «Конечно нет» директору театра, который предложил мне оставить текст пьесы, которую я только что ему принесла, чтобы он ее прочел. А потом однажды вечером у меня была встреча с литературным агентом для работы над рукописью. Я наклонилась к нему и внимательно смотрела на его губы. Он решил, что я ему себя предлагаю. Это было недоразумение, но оно случилось потому, что я «недоразумела» то, что говорили мне собеседники, и всегда сомневалась, правильно ли я их поняла. Из-за этого я оказалась в опасной ситуации. Я сбежала, а он кричал мне вслед, что я его провоцировала. И тогда я поклялась себе, что больше никогда, никогда не подвергну себя такой угрозе.

При поддержке любимого мужчины я снова пришла к врачу. Он сказал мне, что за 10 лет мой слух не изменился, а вот технологии сделали огромный шаг вперед: слуховые аппараты были по-прежнему очень дороги, но отныне стали цифровыми, сверхточными и более щадящими для слуховых каналов. Я согласилась попробовать. В тот миг, когда врач поместил аппарат мне в ухо, я уже знала, что оставлю его себе навсегда: я слышала его голос! И свой собственный! Я слышала свой голос! Я слышала весь мир и чувствовала непреодолимое желание броситься навстречу!

Обретение новых «ушей» оказалось непередаваемым опытом. Я переживала одно чудо за другим, осознавая, что со мной происходит нечто необыкновенное.

Я начала вести дневник, чтобы ничего не забыть. Я открыла для себя шум улицы, звук собственных шагов, шепот дождя. Все вдруг обрело смысл: слова песен, обрывки разговоров прохожих на улице, пассажиров в метро… Мне стали доступны мелочи. А потом и радио, фильмы без субтитров, неискаженные голоса актеров. Голоса тех, кого я люблю. Крики моих маленьких племянниц. Мне пришлось научиться слышать заново.

Это трудно и иногда утомительно – позволить миру войти в тебя. Бывают дни, когда мне кажется, что у меня в голове возникают новые связи, и я их прямо-таки ощущаю. Меня переполняет вся та энергия, которую мне теперь не надо тратить, пытаясь уловить смысл. Я научилась работать иначе, слушая режиссеров и моих партнеров по сцене; мне теперь удаются прослушивания!

Понемногу я воссоединилась с собой. Я проделала большой путь. Я узнала, что моя прабабушка Мария тоже дважды потеряла «луи» (так по-французски произносится слово l’ouie – слух): своего брата Луи и своего мужа Луи. Я осознала, что эти переживания вокруг моего слуха были моим богатством, что этот двигатель позволил мне попасть туда, куда иначе я бы никогда не попала. Они позволили мне слушать себя и услышать себя. И наконец, высшее чудо: в год своего 40-летия я родила ребенка. Словно мне наконец открылось все…

Однажды я читала свой «Дневник нового уха» друзьям. Он им понравился и добрался... до ушей Забу Брайтман¹, которая предложила мне превратить этот текст в сценарий. И вот что из этого вышло: мое невероятное путешествие превратилось в спектакль, который я играю в театре. Чтобы ничего не забыть и чтобы разделить это ощущение чуда, которое мне было дано пережить, когда я вернулась в мир 5 лет назад.

¹ Изабель «Забу» Брайтман – французская актриса, кинорежиссер и сценарист.