Нина, 45 лет, преподаватель института и мать двух дочерей — 17 и 15 лет, с грустью констатирует: ей и ее детям пришлось пережить конфликт авторитетов, который так часто возникает после развода. «Когда мы были женаты, у нас, конечно, бывали споры, но по основным воспитательным вопросам мы были согласны. Как только мы развелись, абсолютно все превратилось в источник конфликта». «Истинной причиной в такой ситуации могут быть не вопросы воспитания, — замечает детский аналитик Наталия Богданова. — За конфликтом авторитетов часто стоят проблемы пары, которые теперь выражаются уже только через влияние на детей. Дети — их сложности в учебе, непослушание или болезни — оказываются последним, что связывает бывших супругов, единственным средством сохранить контакт».
Горячая картошка
В такой, как у Нины, ситуации оказываются многие. «После развода, особенно конфликтного, между родителями нередко начинается противоборство, — подтверждает Наталия Богданова. — Каждый боится, что второй завладеет ребенком». Это соперничество отражается на нем независимо от его возраста: «У маленького ребенка еще недостаточно психической автономии, поэтому он невольно втягивается в этот конфликт, — продолжает детский аналитик. — Родители перебрасывают его друг другу, как горячую картофелину, что, конечно, действует на него разрушительно». Оказавшись меж двух огней, дети не знают, да и не могут знать, где находится «правда». Ведь чтобы выстроить себя, им нужны оба родителя — это два ориентира, две главные точки отсчета. А если каждый из них ставит под сомнение слова и решения другого, наступает хаос. Ребенок просто не знает, где его место, более того — конфронтация родителей подталкивает его к самоотрицанию, поскольку он произошел от этих двух людей. В самых тяжелых случаях ребенок может полностью отказаться слушаться одного из них. «Родители должны осознавать, что тот, кто подвергает сомнению авторитет другого, подрывает свой собственный, — поясняет семейный психолог Александр Шадура. — Ребенок не в состоянии отказаться от одного из родителей — а в результате может отказаться от обоих и остаться вообще без опоры, без внутреннего компаса».
Конфликт лояльности
Типичные проявления этого внутреннего конфликта — непослушание, скандалы и хамство, побеги из дома, проблемы с учебой… В общем, все способы бунта против родительских требований. В подростковом возрасте события могут принимать более драматичный оборот. 17-летняя Лиза вообще не воспринимает родительских слов: «Мама постоянно говорит гадости про отца. Тот молчит, но я знаю, что он о ней думает. У меня голова взрывается от них обоих — ведут себя хуже, чем маленькие!» Девушка пускается во все тяжкие, прогуливает занятия…
Важная особенность чувств, вызванных разлукой, в том, что отсутствующий родитель приобретает в голове ребенка (а тем более — подростка) гипертрофированную значимость: его «призрак» занимает все внутреннее пространство. Этот душевный конфликт (мама рядом, и ее даже слишком много, а папа далеко и кажется необычайно привлекательным) вызывает не только агрессию и сопротивление, но и чувство вины: разве можно испытывать враждебные чувства по отношению к собственным родителям? Некоторые дети направляют эту агрессию на себя самих: причиняют себе физическую боль, идут на риск (наркотики, алкоголь, опасные связи…). «Еще один способ подавления агрессии — это уход в депрессию, — отмечает Наталия Богданова. — Особенно это типично для подростков — так они словно защищают родителей от своего гнева. Другой бессознательный выбор детей — манипулятивные стратегии. Ведь из конфликта между родителями можно извлечь выгоду — разрешение что-то делать или чего-то не делать, подарки или деньги. Некоторые отцы и матери сами провоцируют такое поведение, когда пытаются задобрить ребенка подарками и игрушками, не умея показать свою любовь другими способами». В то же время дети парадоксальным образом стремятся сохранить контакт между родителя- ми даже в ситуации конфликта, добавляет Александр Шадура: «Дети, причем в любом возрасте, часто делают так, чтобы родители не могли решить проблему по отдельности. Поэтому отцу и матери приходится разговаривать друг с другом, даже если этот разговор оборачивается новой ссорой».
Об этом
«Самостоятельные мамы» Мадлен Дени (Clever, 2012).
Новая книга серии «Сделать счастливыми наших детей» – о том, как устроить жизнь с ребенком в неполной семье, чтобы получать от нее удовольствие
Воскресный папа или ответственный отец?
Чаще (во всяком случае, в российских реалиях) дети после развода остаются с матерью. С отцом дети видятся в выходные и на каникулах, и в результате время, проведенное с ним, превращается в «праздник непослушания», где нет места будничным заботам, строгости и соблюдению правил. А классические отцовские функции вынуждена брать на себя мать.
«Конечно, общение отца и ребенка после развода сильно ограничено, – комментирует такую ситуацию австрийский психоаналитик Гельмут Фигдор (Helmuth Figdor). – Но кое-что здесь все же можно сделать: отец может по телефону справляться у матери о том, что делает и чем интересуется ребенок. Можно также договариваться о коротких встречах между обычными посещениями: пусть отец встретит ребенка у школы и проводит домой или они вместе сходят в кино. Было бы хорошо, чтобы посещения приходились не только на выходные дни, чтобы отец заботился и о школьных делах ребенка, чтобы ему доводилось также и что-то ему запрещать – например, слишком долго смотреть телевизор. Редко бывает, что отец должен пойти с ребенком (может быть, по просьбе матери) что-то срочно купить, сходить с ним к зубному врачу или поговорить с учительницей. По моему опыту, те отцы, которые вначале протестовали против таких «обязанностей» – и не только потому, что они отнимают время, а главное, потому что трудно отказаться от роли отца, с которым ребенку не приходится делать ничего неприятного, – потом радовались этой новой роли ответственного родителя»*.
* Из книги Гельмута Фигдора «Беды развода и пути их преодоления» (Московский психолого-социальный институт, 2006).
Многие взрослые боятся, что потеряют любовь своих детей, если не будут удовлетворять все их желания, проявят строгость или требовательность. Эта проблема – не редкость и в полных семьях, но у разведенных родителей особенно силен страх, что дети не захотят их больше видеть, предпочтут жить с «другим», а потому они выбирают тактику соблазнения. Они стараются обласкать ребенка, чтобы тот их слушался, или вообще отказываются от всяких требований. Как в таком случае другой родитель может добиться послушания и уважения к себе? Устанавливая правила, требуя их выполнения и наказывая, если правила не соблюдаются, он неизбежно проигрывает… «Всю неделю я играю роль «плохой, занудной матери», а когда девочки едут на выходные к отцу, наступает праздник, и не важно, сделаны уроки или нет! – сетует Нина. – Мой бывший муж меня не слышит: «Они и так с тобой всю неделю, ты их воспитываешь, как считаешь нужным, так оставь нас в покое хотя бы в выходные!» Нине не удается договориться с мужем, а между тем такую ситуацию можно попытаться изменить (см. в рамке на этой странице).
У каждого свои правила
Совершенно очевидно, что в присутствии ребенка никогда не стоит критиковать второго родителя. Но помимо этого обоим нужно быть готовыми договариваться по ключевым вопросам (где ребенку жить, учиться, лечиться, отдыхать...) и соблюдать закон «каждый правит у себя». «Оба родителя должны заключить с ребенком своего рода договор: здесь, в этом доме, соблюдаются такие правила, но у твоего отца (матери) могут быть другие, – советует Наталия Богданова. – Лучше спокойно и твердо установить свой домашний распорядок, понимая при этом: то, что происходит у другого родителя, мы контролировать не только не можем, но и не должны».
«Дети не будут страдать от того, что переходят от одного родителя к другому, при условии, что правила ясны», – уточняет Александр Шадура. «Поначалу меня раздражало, что сын, побывав с отцом в его любимом гараже, возвращается домой в грязной футболке, – признается 36-летняя Кира. – Потом я научилась не обращать на это внимания. Если честно, когда Алеша уезжал на каникулы к моим родителям, я раздражалась из-за мелочей ничуть не меньше, но ничего не говорила». Александр Шадура видит в таком подходе явные плюсы: «То, что ребенок испытывает различные влияния, оборачивается для него необыкновенным преимуществом, пространством свободы, которое может только расширить его горизонты». А ведь в конечном итоге именно этого мы желаем нашим детям.
«Я не стараюсь заменить собой отца»
Ирина, 34 года, менеджер по персоналу, мать Екатерины, 15 лет, и Павла, 7 лет
«Я бы не назвала себя строгой мамой. Но у меня сильный характер. Мне кажется, это важно. С одной стороны, у меня нет возможности сказать детям: «Вот сейчас придет отец и с вами разберется!», с другой – я и не стремлюсь снять с себя ответственность. Если мне тяжело, я всегда откровенно говорю им об этом. И мне кажется, они способны меня услышать, понять и поддержать. Мой способ воспитания – разговаривать с детьми. Случился конфликт – и мы все вместе пытаемся понять, почему. Мне, конечно, иногда приходится повышать голос и даже одергивать детей в каких-то ситуациях. Несмотря на то что больше всего мне хотелось бы быть для них «милой мамочкой» – ласковой, заботливой, нежной… Но приходится быть одновременно и матерью, и отцом, и другом. Хотя я понимаю: как бы я ни старалась заменить детям отца, сделать этого мне все равно не удастся. Особенно это заметно по дочери. Я вижу, как она тянется к моему папе – своему дедушке. А иногда мне кажется, что и сын растет нежным, ранимым мальчиком только потому, что ему не хватает «мужской руки». Но единственное, что я могу для него сделать, – обратить его внимание на поведение тех мужчин, которые нас окружают. Правда, сложности у меня сейчас в основном с дочерью. Ей пятнадцать, и она считает себя совершенно взрослой… Я пытаюсь с ней разговаривать, но иногда мне кажется, что она меня совсем не слышит. И тогда я понимаю, что бессильна. А я так не люблю это чувство…»
Записала Юлия Варшавская
