Это время года выдалось особенно тяжелым – я чувствую себя застрявшей между прошлым и будущим. Родители переезжают в дом престарелых. К счастью, мой брат работает в одном из них и подсказал место, где им будет лучше всего.
И все равно это будет очень печальный день. Папа беспокоится, но мы надеемся, что он сможет научиться ценить кипящую вокруг жизнь – особенно после долгой изоляции в доме, который стал им тюрьмой. Мы хотим, чтобы он был счастлив, – насколько это возможно, живя в окружении, выбирать которое не приходится. По крайней мере, один из его детей будет рядом.
Ничто из этого не способно утешить мою маму, которая говорит, что ей лучше было бы умереть. Она уже много лет хочет умереть, говорит об этом каждый день, скука и тяготы старости для нее невыносимы. Память уже плохо ей служит, но случаются и просветления, во время которых она бранит небеса за то, что поддерживают в ней жизнь. «Знаю, – говорю я, держа ее за руку, – знаю». Я хочу, чтобы она умерла, – не потому что я хочу от нее избавиться, а потому что знаю, что это ее искреннее желание.
Конечно, страдания родителей в данном случае важнее моих переживаний, но меня даже удивило, насколько сложные и горестные чувства я испытала, особенно если учесть, что мои отношения с матерью всегда были непростыми, – у нее со всеми детьми были непростые отношения.
С годами мой гнев сменился состраданием. Я никогда не была к ней жестока, она слишком погружена в себя, как ребенок, который не понимает, что он делает, – это у нее не со зла, а от несчастья. Любые резкие слова будут ее просто ранить.
Для меня это обернулось внутренней борьбой, и, к счастью, я смогла обрести покой, что особенно важно по мере того, как все приближается к концу. В связи с этим вспоминаются слова моей любимой поэмы Руми – поэта и суфия-мистика, жившего в XIII веке: «Далеко за пределами идей о правильных и неправильных поступках существует поле. Я встречу вас там».
И все равно, время моей мамы уходит, и слова ее не утешают. Я хочу помочь ей без слов и подарила ей кашемировую шаль – пусть она как бы обнимает ее в новом доме. Еще я поискала старые семейные фотографии, которые хранят прошлое счастье. Я собиралась написать «ушедшее» счастье, но надеюсь, что на самом деле оно никогда не уходит, сохраняясь в наших сердцах и воспоминаниях. Вот мамин снимок, она молода и невероятно красива, ее блестящая улыбка сияет оптимизмом. Эта картина прошлого счастья, которую я поставила в серебряную рамку, помогает затмить тоску сегодняшнего дня.
На пороге новой эры я стараюсь радоваться переменам. Желания не всегда перевязаны шелковыми ленточками. Иногда мы шепотом молимся, чтобы они сбылись, – я хочу оставить в прошлом все сожаление по поводу отношений с матерью. Из всех эмоций сожаление – самая расточительно бесполезная, а я просто хочу, чтобы мамино путешествие ко сну прошло легко и спокойно и чтобы нашлось кому ее утешить на этом пути.
