«До середины седьмого десятка моя мать была женщиной энергичной, спортивной, решительной, авторитарной, нетерпеливой, агрессивной, - вспоминает 46-летняя Анна. - Она выходила из себя, если ей противоречили. Если родители приглашали меня к обеду, а я опаздывала на десять минут, она принималась за еду, чтобы подчеркнуть свое раздражение. Когда она предлагала нам с сестрами план летнего отдыха, то требовала ответа в январе, и раздражалась, если я говорила, что не знаю точно, что буду делать через полгода.
Затем она вышла на пенсию. У нее стало больше свободного времени, она путешествовала, занималась спортом, ходила на лекции. Мало-помалу она утомилась. Она, раньше такая подвижная, заводная, полная идей, начала замедлять ритм. Она перестала приглашать нас на завтрак по субботам: слишком утомительно делать покупки и готовить еду… лучше она полежит. На протяжении доброй половины жизни у меня было о ней представление как о женщине без недостатков, которой никто не нужен, чтобы справляться с делами. Она представляла в моих глазах образ почти совершенный, который вызывал у меня комплексы, заставлял чувствовать себя ничтожной – ведь я хуже нее распоряжалась своей эмоциональной жизнью, своей карьерой, хотя я и родилась со всеми козырями на руках».
Сегодня она меня больше не впечатляет. Напротив, я боюсь за нее, когда вижу ее настолько усталой, так мало заинтересованной. Но я от этого выиграла, так как она определенно больше принимает меня всерьез, интересуется моим мнением. Иногда я жалею о времени, когда она была более авторитарной, более принципиальной, в десять раз более активной. Это тем более парадоксально, что прежде я с нетерпением ожидала, когда, наконец, она покажется мне не такой непробиваемой.
Я немного жалею о том образе матери, который я создала себе в детстве. Я пытаюсь забыть, что я тоже состарюсь. В существовании есть что-то абсурдное: мы проводим годы, находясь в зависимости от матери. Потом соперничая с ней. Затем,короткий период успокоения, когда мы устанавливаем дистанцию и свободно распоряжаемся собственной жизнью. И, немного погодя, мать снова возвращается к нам, еще раз, она опять ограничивает наше движение, но только потому, что отныне она зависит от нас».
Комментарий семейного психолога Елены Улитовой
Отношения матери и дочери – это сложная, изменчивая, неоднозначная и очень крепкая связь. В этих отношениях так сложно переплетаются любовь, забота, желание подражать и одновременно быть независимой, быть вместе и быть отдельно! И часто мы хотим получать поддержку только в той форме, которая для нас означает любовь. Что для меня любовь матери, что для меня любовь дочери? Каждая женщина отвечает на эти вопросы по-своему.
Мать и дочь одновременно похожи и не похожи. Сначала дочь хочет быть как мама, но в какой-то момент начинает хотеть быть совсем непохожей, особенной. Это подражание-отрицание возобновляется на разных этапах жизни по разным поводам.
Это происходит и в процессе взросления-старения-умирания. Глядя на стареющую мать, дочь думает: «Со мной будет происходить то же самое? Нет, этого не может быль! У меня будет все по-другому. Я не такая, я лучше». Стареющая мать вызывает и жалость, и печаль, и раздражение, и тревогу.
Эти процессы протекают более или менее гладко, когда обе женщины гибко реагируют на изменение ситуации и вовремя принимают новые социальные роли. Первое важное изменение наступает, когда мать отказывается от функции заботы и опеки (которая иногда принимает форму руководства-диктата) и отпускает дочь в самостоятельную жизнь. Тогда отношения становятся более партнерскими, дружескими. Это короткий счастливый период, когда обе женщины самодостаточны и объективно независимы друг от друга. Все складывается хорошо, если мать доверяет дочери ответственность за ее собственную жизнь, а дочь принимает эту ответственность. Этот период для старшей женщины может украсить (или наоборот, обременить) новая роль – бабушки. Вокруг этой роли возникают новые интересные и неоднозначные отношения с дочерью.
Следующее изменение, более трудное и грустное, связано с еще одной переменой ролей. Дочь фактически становится матерью своей стареющей и немощной матери. И каждой из женщин требуется мужество, чтобы принять это изменение. Здесь для обеих возникает много новых ограничений. Для матери это отказ от привычной самостоятельности и независимости. А для дочери фактически мать становится новым ребенком, который требует заботы, опеки, времени, сил и средств. И этот «новый ребенок» не приносит той радости, которую дают нам маленькие дети. Вместо этого дочь наблюдает болезни, старческое изменение тела матери и, зачастую, психические изменения. Но самое грустное в этом этапе, что и он тоже проходит. И дочь приближается к той черте, от которой ее до сих пор отгораживала мать.
Связь матери и дочери в каждом случае уникальна. При этом если они обе (или хотя бы одна из них) понимают особенности каждого периода их отношений и принимают его объективные закономерности (количество физических сил и свободного времени, например), такое принятие помогает им двигаться по жизни более плавно и ставить акценты на положительных сторонах каждого этапа. Важно научиться осознанно отпускать преимущества уходящей социальной роли и держать в фокусе внимания то хорошее, что предлагает новый этап жизни.
