Моего друга и коллегу постигла трагическая судьба на самой вершине его успеха.
Он был талантливым человеком и еще в молодости защитил диссертацию и стал заведующим кафедрой. Потом эмигрировал в другую страну, где пришлось все начинать сначала. Там из ученого он превратился в лаборанта. Но в отличие от многих оказавшихся в сходном положении он, не рассказывая новым сотрудникам о своих прошлых успехах, так быстро и глубоко вникал в суть проблем, которыми занималась его лаборатория, так хорошо анализировал результаты исследований, что очень скоро стал соавтором научных публикаций, был признан как ученый и переведен в научные сотрудники. Только тогда он рассказал коллегам, что в прошлой жизни защитил диссертацию и даже заведовал кафедрой. Через некоторое время ему предложили стать заместителем директора лаборатории.
Его материальное положение улучшилось, и он не только купил себе дом на ссуду, полученную в банке (так делали многие), но и вызвал к себе своих родителей и родителей жены и купил им квартиры, хотя они имели право на социальное жилье, переехав в эту страну. Но он хотел, чтобы они были владельцами собственных квартир и, как и во всем в своей жизни, взял за это на себя всю ответственность.
Разумеется, ссуды требовали для выплаты больших доходов. У него было ощущение, что он может со всем этим справиться, его профессиональные амбиции росли. Он, новый эмигрант, недавно получивший престижную и хорошо оплачиваемую должность, решил создать собственную лабораторию, в которой был бы полным хозяином. Для этого он прошел труднейший экзамен, который успешно сдавали единицы.
Он открыл лабораторию. Это был риск, но у него были основания для веры в себя. Чтобы эта лаборатория была действительно конкурентоспособной, ему были необходимы профессиональные консультанты с соответствующими дипломами. Но тут он не учел решающую вещь – свою реакцию на такую ситуацию. Его лаборатория, его статус и заработок оказались в зависимости от профессиональных консультантов, которых он должен был постоянно находить и договариваться с ними.
Дело в том, что для него любая зависимость от других там, где он считал себя главным, была очень травмирующей. Одно дело – подчинение в положении лаборанта, которое он справедливо считал временным, соответствующим ситуации эмиграции, которую он сам избрал. Это можно было пережить. Но совершенно другое дело – быть в зависимости от кого-то на пике своего успеха.
Эта невыносимость зависимости проявлялась у него и в личных отношениях. Он не принимал помощи даже от друзей – потому и не рассказывал даже им о своих прошлых успехах. Когда его жена получила приглашение на хорошую работу в другом городе, что при их долгах банку было совсем не лишним, он так болезненно на это отреагировал, что у него начались нарушения сердечного ритма.
В отношениях с женой и близкими он установил четкую иерархию с самого начала – он отвечает за все, а они это принимают.
Такова была его Я-Концепция – он обязан был добиваться всего сам и брать на себя за все ответственность и руководить близкими – для их же пользы и при полной своей независимости. Такой он видел свою роль в жизни.
Когда обнаружилось, что он не может выполнять эту роль в собственной лаборатории, у него упало настроение. Разумеется, он мог вернуться в ту лабораторию, из которой ушел, но это было бы отступление, совершенно для него неприемлемое. Он был готов, эмигрировав, начать все с чистого листа, но он не был готов что-либо перечеркнуть на уже исписанном листе.
У него началась депрессия. Она совершенно выбила его из колеи. Но хуже всего было то, что одновременно он испытывал острый стыд за свое состояние подавленности. Он не мог себе позволить открыто поделиться этими своими переживаниями ни с женой, ни с близкими друзьями – это было для него унизительно. Несмотря на тяжелейшие симптомы, он почти не обращался за помощью к врачам, а когда все-таки приходил к ним, не мог рассказать откровенно о своих переживаниях и чувствах, потому что считал, что не имеет на них права. Ощущение себя ничтожеством из-за депрессии усиливало депрессию. Он начал искаженно воспринимать реальность. Отсутствие способности принимать помощь от других исключило вмешательство жены – она твердо знала, что она не может и не должна проявлять инициативу. Все закончилось трагедией. Он покончил с собой.
Психологические исследования показали, что мужчины в состоянии депрессии гораздо чаще, чем женщины, избегают обращения за помощью – к психиатрам и к психологам, что уменьшает шансы на своевременное и успешное лечение этой страшной болезни. Ощущение себя мужчиной, достойным этого звания, несовместимо для них ни с какими проявлениями слабости, а депрессия – это признак личностной слабости.
В данном случае это была неприемлемость не только зависимости от кого бы то ни было, но и отвержение естественного проявления сочувствия и помощи со стороны близких. «Я готов все дать, но не могу ничего принять». Однако эмоциональная связь не может быть односторонней, она нуждается во взаимности, иначе она рвется…
Так хорошее качество – чувство ответственности – трансформируется в отчуждение и изоляцию, в нарушение связи как раз с теми, за кого человек считает себя ответственным и кому стремится помочь.
