«Астерикс» – серия комиксов, родившаяся в воображении писателя Рене Госини и художника Альбера Удерзо в 1951 году. С тех пор вышли 34 комикса, восемь мультфильмов и три художественных фильма о приключениях двух галлов и их друзей, которые прославились уже не только во Франции, но и во всем мире. Четвертый фильм серии, «Астерикс и Обеликс в Британии», с неизменным Обеликсом – Жераром Депардье, появился в российском прокате в октябре 2012 года.
ГАЛЛЬСКАЯ ДЕРЕВНЯ: «Сила наших порывов»
«Жители этой деревушки символизируют мощь наших порывов, способных превозмочь даже силу «Сверх-Я», в роли которого выступают Цезарь и его войска. Римляне покоряют мир, но встречают отпор отважных человечков, укрепивших свои силы волшебным зельем. Зелье открывает им свободный доступ к их желанию, к либидо. «Ах, если бы мы тоже могли cбросить иго наших внутренних запретов (нашего «Сверх-Я») и свободно наслаждаться жизнью!» – думаем мы, глядя на галлов.
АСТЕРИКС: «Ребенок внутри нас»
«Как не отметить контраст между маленьким ростом, худобой и невероятной силой, которую Астерикс обретает, выпив зелье? Это образ ребенка – тем более что он нигде не проявляет никаких сексуальных или романтических желаний. Он олицетворяет ту жажду вернуться в состояние всемогущества, которая владела нами в детстве. Он напоминает о нашей мечте стать супергероем – Суперменом, Бэтменом… Мы восхищаемся подвигами этого «мальчишки» – ведь, благодаря зелью, он может воплотить в жизнь свои мечты».
ОБЕЛИКС: «Оральное начало»
«Еще младенцем он упал в чан с зельем, а потому у него есть способность осуществлять все свои желания. Это абсолютная метафора оральности! Оральность – это наш способ впитать Вселенную, наши первые отношения с миром – ведь сначала мы постигаем мир на вкус, сосем, пьем материнское молоко... Обеликс любит поесть, заняться любовью, а еще у него есть вкус к насилию и дракам. В нем сочетаются все оральные и архаические влечения, через которые мы некогда прошли. А еще Обеликс таскает за собой камни-менгиры: лучшего фаллического символа просто не найти. Он и есть торжествующий фаллос, для наслаждения которого нет преград. Но это радостное наслаждение «без комплексов», чистое удовольствие. История про Астерикса для широкой публики – иначе Обеликс наверняка не пропускал бы ни одной юбки».
ИДЕФИКС: «Любовь»
«Любовь – идея-фикс этого песика. Он – само воплощение верности. Выбрав Обеликса, он не отступится от него никогда. Каждый из нас хочет, чтобы его выбрали и любили безо-глядно и без всяких условий. Есть что-то очень трогательное в том, как необъятный персонаж опускается на четвереньки перед маленьким созданием».
ПАНОРАМИКС: «Отец, закон, справедливость»
«Этот друид галльской деревни – символический «отец», который с помощью своего зелья позволяет (или нет) галлам отдаться влечению. Он – метафора абсолютной отцовской власти: «Нет, тебе нельзя!», «Ты уже выпил зелье», «Ты упал в чан, когда был совсем маленький»… Он прекрасно справляется со своей ролью: дает разрешение или, наоборот, «кастрирует», накладывая запрет. Он – справедливость и закон. Он дает или не дает возможность наслаждаться, свободно следовать своему либидо».
ФАЛБАЛА: «Объект желания»
«Она воплощает галльскую «блондинку» с ее женским обаянием и соблазнительной округлостью форм: это девушка с картинки, воплощение чувственности. Рядом с ней влюбленный Обеликс ведет себя как мальчик: краснеет, путается в словах. Фалбала притягивает взоры всех мужчин, она – совершенный объект желания».
АБРАРАКУРСИКС: «Кастрированный вождь»
«Начальник не он, а его жена Бонмин. Забавно наблюдать, как он капитулирует перед своей волевой супругой. Нам нравится, когда (хотя бы в книгах) король оказывается голым. Нас завораживает власть, но в то же время нам нравится видеть в ней изъяны. Этот староста деревни смешон: его поднимают на щите... всего на метр от земли, он во всем слушается свою жену. Нам приятно обнаружить, что государственный муж оказывается самым обычным человеком. «Кастрированным», как и все прочие».
КОНСЕРВАТОРИКС: «Наши мазохистские наклонности»
«Этот бард – козел отпущения. Он жалок, но нам нравится смотреть на его страдания. Призванный воспевать подвиги галлов, он поет ужасно фальшиво, за что и получает по заслугам. Это удовлетворяет наши мазохистские наклонности. В каждом из нас живет так называемое влечение к смерти: порой из-за него мы провоцируем катастрофы, в глубине души прекрасно зная, что вновь и вновь будем повторять один и тот же гибельный сценарий. А еще, высмеивая того, кто должен писать нашу историю, мы опять обретаем юношескую независимость взгляда, иронию и дерзость».
