«Когда мне было 22 года, я влюбилась в своего босса. А в 24 года я столкнулась с кошмарными последствиями этой любви. Возможно, с кем-то из вас случалось нечто подобное. Разве что ваш босс, вероятно, не был президентом страны. Не проходит дня, чтобы я не вспоминала об этой ошибке, и я глубоко сожалею о том, что допустила ее. В 1998 году я оказалась в невероятном водовороте политических, юридических и медийных разбирательств. За один вечер из частного лица я стала объектом всеобщего внимания. Меня осрамили на весь мир. Я стала фактически первой, кто испытал настолько грандиозную потерю репутации почти в мгновение ока. И я хотела бы поделиться с вами своим опытом, поговорить о том, как этот опыт помог мне увидеть мир в новом свете, и я надеюсь, поможет другим справиться с их собственными проблемами.
Моника Левински (Monica Lewinsky) – социальный активист, в прошлом – участница громкого общественного и политического скандала, возникшего по поводу ее сексуальной связи с президентом США Биллом Клинтоном в 1998 году, когда она проходила стажировку в Белом доме. Записи телефонных разговоров, в которых Левински признавалась в своих отношениях с Клинтоном, попали в прессу и стали поводом для публичного расследования. Левински пришлось давать унизительные показания, в которых она подробно описывала свою связь с президентом (вплоть до того, какой именно вид секса они практиковали). В короткий срок она стала одной из самых обсуждаемых женщин в мире, ее имя стало нарицательным, а ее образ высмеивался в юмористических программах, прессе и кино. Из-за пережитого унижения Моника Левински долгое время не появлялась на публике и испытывала серьезные психологические трудности.
Итак, на меня обрушилась невиданная волна внимания и осуждения. Слава богу, тогда еще не было социальных сетей, но люди могли делиться деталями истории по электронной почте, обсуждать их на форумах. Новостные СМИ были заполнены моими фотографиями, чтобы увеличить продажи и удержать внимание людей. Записи моих телефонных разговоров транслировались по телевидению, а некоторые важные куски были доступны онлайн. Жизнь стала практически невыносимой. Когда это случилось со мной, еще не существовало слова, чтобы назвать это. Сегодня мы называем это буллингом. Сейчас, 12 лет спустя, появились социальные сети. Истории, подобные моей, уже перестали быть редкостью. Независимо от того, правдивы они или нет, истории наших ошибок оказываются перед глазами как наших друзей, так и множества совершенно незнакомых людей. И последствия для некоторых оказываются очень горькими.
Жизнь стала практически невыносимой. Когда это случилось со мной, еще не существовало слова, чтобы назвать это. Сегодня мы называем это буллингом.
В сентябре 2010 года я разговаривала по телефону с моей мамой. Мы обсуждали новость об одной моей однокурснице, Тайлер Клементи – милой, очаровательной и творческой девушке. Ее соседка по комнате втайне записала видео, запечатлев ее в момент интимной близости с мужчиной. Когда видео попало в интернет, разгорелось пламя кибербуллинга. Через несколько дней Тайлер погибла, спрыгнув с моста Джорджа Вашингтона. Ей было 18 лет. Моя мама была потрясена тем, что произошло с Тайлер и ее семьей. Сначала я не понимала, почему ее реакция была такой острой, но потом осознала, что это напомнило ей 1998 год, то время, когда она сидела рядом со мной каждый вечер, когда заставляла меня принимать душ с открытой дверью, боясь, что я не переживу унижения – в прямом смысле.
Слишком многие родители сегодня не имеют возможности спасти своих любимых. Слишком многие узнают о том, что их ребенок страдает от унижения, когда уже слишком поздно. Трагедия Тайлер, ее бессмысленная смерть стала для меня поворотной точкой. Я по-новому осмыслила свои впечатления и стала иначе смотреть на скандалы вокруг меня. В 1998 году мы не знали, куда эта дивная новая технология под названием интернет заведет нас. С того времени она придумала невероятные способы связать людей друг с другом, помогла разлученным семьям вновь воссоединиться, спасла тысячи жизней, запустила революции. Но наряду с этим интернет создал питательную среду для унижений, издевательств и прочей грязи. Каждый день в Сети люди – и прежде всего молодые люди, которые еще не развили в себе устойчивость к таким вещам – сталкиваются с оскорблениями и унижениями, из-за которых каждый прожитый день превращается в пытку.
Виртуальное насилие приводит к реальным страданиям. В 2012-2013 годах на 87% выросло число обращений в службу поддержки детей ChildLine, связанных с кибербуллингом. Анализ данных, проведенный в Нидерландах, зафиксировал, что число суицидов, связанных с онлайн-буллингом, впервые превысило число суицидов из-за травли вживую. Жестокость – не новое явление. Но в интернет-пространстве эффект от насмешек усиливается, выходит из-под контроля и делает вас уязвимым в любой момент. Миллионы людей, часто анонимно, могут ранить вас своими словами, и вам будет очень больно. А сколько людей станут свидетелями вашего унижения? Цена публичного позора для каждого своя, но развитие интернета делает эту цену намного выше.
Уже два десятка лет мы сеем зерна позора и унижения в почву нашей культуры, как в реальном, так и в виртуальном мире. Сайты, собирающие слухи и сплетни, папарацци, реалити-шоу, политика, новостные сливы и хакеры – все они питаются стыдом. В результате онлайн-пространство стало сферой бесчувственности и вседозволенности, где процветает троллинг, нарушение личных границ и кибербуллинг. Этот сдвиг породил явление, которое культуролог Николаус Миллз (Nicolaus Mills) называет «культурой унижения». Вот только несколько случаев за последние шесть месяцев. Приложение Snapchat, которое используют в основном молодые люди, позволяет обмениваться сообщениями, срок жизни которых – всего несколько секунд. Вы можете представить себе объем контента, который проходит через него. И вот недавно программа, которую Snapchat использовал для кратковременного хранения сообщений, была взломана хакерами, и 100 тысяч личных писем, фотографий и видеозаписей оказались доступны всем. А вот другой пример. Аккаунты Дженнифер Лоуренс и других звезд в iCloud также были взломаны, и их личные, интимные фото, часто в обнаженном виде, утекли в интернет вопреки их желанию. Один из сайтов, на которых был размещен архив с фотографиями, набрал около 5 миллионов просмотров.
Но в культуре унижения есть и цена другого рода. Она измеряется прибылью тех, кто наживается за счет чужих унижений. Для них чужой позор – лишь сырье, которое можно расчетливо и бестрепетно добыть, упаковать и продать. Публичный позор породил целую индустрию, стал разменной монетой. Чем больше унижения, тем больше кликов. Чем больше кликов, тем больше рекламных денег. Мы оказались в порочном кругу. С каждый кликом на ссылку с очередной порцией «грязного белья» мы становимся все более безразличными по отношению к жизни людей, которых это затрагивает. И чем меньше нас трогают чужие чувства, тем больше мы кликаем. Каждый клик – это выбор. Чем больше мы подпитываем эту культуру унижения, тем больше эта ситуация становится привычной и приемлемой, и тем больше вероятность, что мы и дальше будем сталкиваться с буллингом, троллингом, разного рода взломами и онлайн-агрессией.
Перемены в поведении начинаются с изменения взглядов. Мы убедились, что это так, в случае с расизмом, гомофобией и множеством других предрассудков прошлого и современности. Поэтому, поскольку развитие культуры унижения в нашем обществе набирает обороты, нам нужно движение сопротивления. Нам нужна революция в культуре. Публичное унижение подобно кровавому спорту, с которым нужно покончить. Перемены начинаются с простых шагов, но решиться на них нелегко. Мы должны вернуться к проверенной временем ценности – сочувствию, сопереживанию, эмпатии. В онлайн-общении нам недостает сопереживания. Кризис эмпатии рождает атмосферу бесчувственности.
Психолог Брене Браун говорит, что противоядием от позора является эмпатия (1). В моей жизни мне довелось пережить несколько по-настоящему черных дней, и всегда сочувствие и поддержка со стороны моей семьи, друзей, коллег, а иногда даже незнакомых людей спасали меня. Даже поддержка со стороны одного человека может изменить ваше состояние. Теория влияния меньшинства, предложенная социальным психологом Сержем Московичи, говорит о том, что даже когда нас мало, но мы тверды и настойчивы, мы можем изменить ситуацию в свою пользу (2). В онлайн-вселенной мы можем распространить влияние меньшинства, если будем противодействовать тренду, а не быть его пассивным участником. Мы можем, например, оставить позитивный и воодушевляющий комментарий тому, кто подвергается буллингу, или сообщить об этом администрации сайта. Поверьте мне, сочувственные комментарии могут смягчить поток негатива.
Мы много говорим о нашем праве на свободу высказывания, но нам нужно больше говорить об ответственности за наши высказывания. Нам нужно помнить об эмпатии всякий раз, когда мы общаемся с кем-то, читаем новости или просто переходим по ссылке. Просто попробуйте понять, какие переживания скрываются за чьим-то статусом или постом в социальной сети. И последнее. Проявите эмпатию прежде всего к себе. Мы все совершаем ошибки, но мы в состоянии справиться с ними. Я знаю, что это тяжело. Этот процесс не будет безболезненным, быстрым и простым, но каждый из нас может добиться, чтобы у его истории был хороший конец.
1. Брене Браун (Brene Brown), американский психолог, автор книги «Все из-за меня (но это не так). Правда о перфекционизме, несовершенстве и силе уязвимости» (Азбука Бизнес, 2014).
2. Серж Московичи (Serge Moscovici) – французский социальный психолог, исследователь психологии массового поведения, автор книги «Век толп. Исторический трактат по психологии масс» (Академический проспект, 2011).
