Надежда
Яков Кочетков, клинический психолог
27% голосов, которые Алексей Навальный набрал на выборах мэра Москвы 8 сентября, многие в России сочли добрым знаком, видя в нем источник надежды на лучшее будущее. «Один из критериев качества жизни – наше ощущение того, что те или иные действия приводят к ожидаемым результатам, – комментирует Яков Кочетков. – Позитивная психология называет это чувством согласованности. И нам этого чувства остро не хватает. Выборы с заранее предсказуемым итогом, неподконтрольность власти гражданам – все это порождает ощущение выученной беспомощности. В такой ситуации и у людей, и у животных в лабораторных экспериментах пропадает мотивация, теряется надежда на достижение результата. Выборы мэра Москвы неожиданно показали, что голоса избирателей все же учитываются и могут на что-то влиять. Поддерживать чувство согласованности самому практически невозможно, оно зависит от социальной среды. И получение подобных социальных сигналов действительно вселяет надежду».
Гордость
Лев Хегай, юнгианский аналитик, психотерапевт
Наводнение на Дальнем Востоке в конце лета дало повод говорить не только о бедах, но и о мужестве сотрудников МЧС. Многие ощутили гордость за тех, кто выполнил свой долг. «Катаклизмы задевают нас не только как источник угрозы, но и как символ психической травмы, прорыва переживаний, которые разрушают ощущение контроля, – объясняет Лев Хегай.– Подобно спасателям, поддерживающим дамбу, наше эго держит оборону от «затопления» образами бессознательного. В греческой мифологии эта ситуация выражалась, например, в образе Геракла, усмиряющего критского быка. Попав под очарование этого героического сценария, современный человек насилует, эксплуатирует и окружающую среду, и самого себя. И гордость в данном случае понятна – мы убеждаемся, что усмирить стихию возможно. Но как месть природы мы получаем в ответ стихийные бедствия и душевные кризисы, которые обнажают хрупкость и цивилизации, и наших ментальных конструкций. Да, мы восхищаемся спасателями, но завораживает нас и мощь стихии, на фоне которой остро осознается наша ничтожность».
КОНКУРС:
Наш список сильных эмоций года неполон? Вам запомнилось другое яркое событие, которое касается всех нас? Расскажите нам о ваших чувствах. Авторы лучших историй получат призы от Melvita
Недоумение
Марина Баскакова, гештальт-терапевт
Решение Анджелины Джоли удалить обе молочные железы вызвало противоречивые отклики. И если за рубежом многие горячо поддержали актрису, то в России основной реакцией стало недоумение. «Растерянность происходит от того, чего мы не понимаем, – размышляет Марина Баскакова. – Джоли многие воспринимают не столько как человека, сколько как символ, икону. Обратите внимание: говоря о ее операции, у нас чаще ведут речь о груди, а не о молочных железах – происходит подмена медицинского контекста сексуальным. И профилактическое удаление молочных желез превращается в отрезание груди – икона сама посягает на свой статус. Понять такое действительно непросто. Другая причина кроется в нашем отношении к (нашей) медицине. Очень многим из нас сложно представить, как можно доверить ей свое тело – чуть ли не единственное достояние, которое мы можем хоть как-то контролировать. По жизненным показаниям делать приходится, в профилактических целях – это, конечно, выше понимания многих».
Бессилие
Екатерина Орел, психолог
«Закон Димы Яковлева», борьба с пропагандой гомосексуализма… Законотворческая активность российских депутатов в этом году вызвала не только изумление, но и чувство, которое многие ощутили как бессилие. «Здесь можно отметить целый комплекс негативных эмоций, которые возникают при появлении на нашем пути непреодолимых препятствий, – говорит Екатерина Орел. – Это не только бессилие, но и гнев, страх, чувство вины и стыда. Все они вместе характеризуют состояние фрустрации. Многие из новых российских законов в одночасье вывели из правового поля планы, надежды тысяч и повседневную жизнь тысяч людей. Когда вдруг оказываются невозможными такие обыденные поступки, как подержать за руку любимого человека или публично продемонстрировать свое несогласие, естественной реакцией становится фрустрация. Усиливает ее и то, что запреты и угрозы исходят от государства, главное предназначение которого, наоборот, защищать своих граждан, обеспечивать их безопасность».
Возмущение
Екатерина Михайлова, психотерапевт
Разоблачения Эдварда Сноудена, факты вторжения спецслужб в нашу частную жизнь – сенсация года. Главная реакция и в России, и за рубежом – возмущение. «Это чувство здесь мешается с гневом и удивлением, – замечает Екатерина Михайлова. – Как же так?! Мы, свободные и IT-грамотные, решили было, что есть территория вне контроля «Большого брата». Оказалось – показалось. Спецслужбы могущественны как никогда. А твоя единственная жизнь и соответствующая ей личная переписка в любой момент могут вызвать их нездоровый интерес. Гнев и возмущение скрывают тоску и чувство беспомощности, оттого так и сильны. А образ спецслужб как демонизированной фигуры тотального контроля ужасает настолько, что гнев и возмущение могут возникнуть и у человека, которым те никогда не заинтересуются. Мы особенно возмущаемся, когда у нас отбирают иллюзию – в этом случае иллюзию безопасности. И поскольку быть наивным и доверчивым в сегодняшнем мире не очень прилично, на месте стыда за свою доверчивость мгновенно возникает вспышка ярости».
Уважение
Светлана Кривцова, экзистенциальный психотерапевт
Новый Папа Римский демонстрирует удивительную простоту и искренность, вызывая уважение людей самых разных религиозных взглядов. «Папа Франциск не изменяет себе – он живет так, как считает правильным и как привык жить, – размышляет Светлана Кривцова. – Разграничить поверхностное и сущностное – вот этого не хватает сегодня всем, и особенно в нашей стране. И когда человек способен отделить одно от другого, пренебрегая богатством и атрибутами власти, это заслуживает уважения. Тем более в эпоху всеобщего нарциссизма, когда стремление к роскоши считается отчего-то простительным даже духовным лидерам».
