Многие из нас заявляют, что не боятся умереть, хотя в свой последний час явно предпочли бы оказаться где-то в другом месте… Надеемся, что ответы на вопросы, которые мы задавали участникам исследования, помогут и вам прояснить свою позицию.
Общероссийский опрос по заказу Psychologies проведен компанией Tiburon Research 26–30 августа 2013 года. В нем приняли участие 1000 человек в возрасте 18–60 лет.
ВОПРОС 1: Случается ли вам думать о смерти?
- Очень часто 7%
- Часто 27%
- Всего положительных ответов 34%
- Редко 57%
- Никогда 8%
- Всего отрицательных ответов 65%
- Нет ответа 1%
Нет, мы не особенно задумываемся о ней – заявляют более двух третей из нас. Женщины (41%) размышляют о ней чаще мужчин (26%), а тех, кто старше 55 лет, мысли о смерти беспокоят так же, как и 25-летних (35%). Не все регулярно бывают в храме, где многое напоминает о конечности земной жизни, но по телевизору нам показывают немало реальных и вымышленных смертей. Беззаботность ли тому причиной или сила духа, но россиянам не свойственна болезненная озабоченность смертью. «Нам хочется думать только о хорошем, – констатирует психотерапевт Александр Бадхен, – и в этом проявляется эскапизм, желание убежать из реального мира в мир иллюзий. Избегание мыслей о смерти выдает страх быть по-настоящему живым. Принять себя уязвимыми, несовершенными, смертными – это значит решиться жить подлинной жизнью, не заменяя ее эрзацами».
ВОПРОС 2: Если бы вы могли выбирать, вы бы предпочли…
- Cмерть внезапную, которую не успеете осознать 67%
- Cмерть, приближение которой можно почувствовать и приготовиться к ней 18%
- Нет ответа 15%
- Всего 100%
Большинство из нас в душе согласны с Вуди Алленом: «Я не боюсь умереть. Я просто не хочу при этом присутствовать»*. Причем желающих подготовиться к этой великой встрече не становится больше с годами. «Выбор внезапной смерти не удивляет, – говорит Александр Бадхен. – Таков мировой тренд: современный человек должен быть здоров, заниматься спортом, все успевать, быть всегда молодым и однажды (мгновенно) таким молодым умереть – легко и без страданий». «О том, что можно подготовиться к смерти, думать трудно и страшно, – добавляет психоаналитик Светлана Федорова. – Ведь тогда мы задумываемся о том, как мы живем, что упустили и уже не сделаем никогда. В такие моменты мы испытываем очень сильную тревогу, которая иногда разрушает человека и даже может перерасти в нервное расстройство».
* W. Allen «Getting Even» (Антология, 2011).
ВОПРОС 3: Что прежде всего вас пугает в представлении о своей смерти?
- Расставание с близкими 45%
- Страдание и боль 21%
- Небытие 18%
- Божий суд 5%
- Другое 4%
- Нет ответа 7%
- Всего 100%
Но чего мы на самом деле боимся? Расставания с близкими, страдания, небытия – гораздо больше, чем Страшного суда. «Как они (дети, родители, близкие) будут жить без нас?» – эта мысль беспокоит и мужчин, и женщин. Но с возрастом страх уменьшается (об этом говорят 48% 18–24-летних и 39% тех, кто старше 55 лет), а вот боязнь боли усиливается (18% 18–24-летних и 26% старшего поколения). Что это, «возрастное» нарастание эгоизма или смирение перед неизбежностью? Отметим, что страх перед небытием у мужчин выражен сильнее (22%), чем у женщин (14%), а возможные страдания, наоборот, сильнее пугают женщин (24% против 18%). В качестве варианта «другое» участники опроса называли, например, «все»; «вскрытие»; «не успеть что-то сделать» или «не успеть почувствовать «жизнь».
ВОПРОС 4: Надо ли говорить с детьми о смерти?
- Да 49%
- Нет 30%
- Не знаю 21%
- Всего 100%
Почти 50% женщин и мужчин уверены в том, что делать это необходимо, 30% с этим не согласны. Доля ответивших «да» достигает 60% в группе от 55 до 60 лет – это тот возраст, когда уже выросли собственные дети и волнует будущее внуков. «Дети нуждаются в разговорах о том, что их беспокоит, – комментирует Александр Бадхен. – Им важно разделить свои страх с кем-то из взрослых, восстановить целостность мира, которая нарушена смертью дедушки или прощанием с кошкой. Важно говорить с детьми, и говорить так, чтобы ребенок понял: то, что он переживает, естественно; смерть – часть жизни, мир так устроен». В разном возрасте с детьми надо говорить по-разному, добавляет Светлана Федорова: «Искать краткие простые ответы, соответствующие вопросам, избегать драматических подробностей. Некоторые дети готовы говорить на эту тему только к 8–12 годам. Они могут просто не услышать взрослого, или разговор станет для них психологической травмой. До 5 лет, как правило, дети считают смерть временной и обратимой – ведь герои сказок нередко оживают. Между 5 и 9 годами возникает осознание конечности жизни, но они еще не понимают того, что тоже когда-то умрут. Свою смерть дети стремятся осмыслить уже в подростковом возрасте».
Кто хочет жить вечно?
При всей своей очевидной неизбежности смерть мало занимает нас. Мы безмятежны: только 4% участников нашего опроса боятся собственного конца, хотя неизвестно, какую долю составляют те, кто всерьез и глубоко задумывается об этом. Совсем по-другому мы воспринимаем потерю близких. Страх перед ней признали 48% мужчин и женщин. И уж точно абсолютное большинство – 67% – пожелали себе «если смерти, то мгновенной», без физической боли и тягостных раздумий о прожитых годах.
Любопытно, что по отношению к жизни после смерти опрос разделил нас практически поровну. Так, 42% верят в бессмертие души, новые формы жизни, реинкарнацию, встречу с близкими людьми и Богом. А 49% напуганы неизвестностью, которая ждет нас «там», превращением в прах. И все-таки, несмотря на все наши страхи, связанные со смертью, только 9% из нас хотели бы жить вечно. Большинство (64%) согласны на тот срок, который отпущен им природой*.
* По данным опроса, проведенного Левада-центром 20–23 января 2012 года. Подробнее см. на сайте levada.ru
