Невероятное выздоровление Пхакья Ринпоче

37-летний Пхакья Ринпоче давно стал мастером созерцания и йоги внутренних энергий. На протяжении двадцати с лишним лет он изучал буддийские тексты с комментариями многих поколений йогов. Отметим, кстати, что Ринпоче – это не фамилия. По традиции так называют себя все ламы. Это слово означает «драгоценный», и ламы носят такое имя потому, что они добровольно перерождаются на благо всех существ, чтобы научить их освобождаться от страдания.

Связанный с природой

Вернемся назад. История этого человека далеко не банальна. Он родился в 1966 году в Тибете, стране снегов, и был потомком мифических всадников-кампа, которые в X веке победили китайскую династию Тан. Он вырос на лоне природы, среди лошадей и стад яков. На страницах его книг мы знакомимся с миром, где мечты, облака, земные и крылатые животные оказываются носителями посланий и пророчеств, обращенных к людям. В этом мире боги превращаются в птиц, чтобы служить проводниками. С самого раннего возраста Пхакья Ринпоче знал, что ему нужно прислушиваться к птичьему пению, чтобы знать, куда идти, – ничего общего с выхолощенным и прагматическим нью-эйджевым взглядом на буддизм, который характерен для западных людей.

Призвание монаха открылось ему в год тринадцатилетия. Он уснул среди трав и видел сон. На него смотрело существо, сотканное из света. Это был будда Майтрея – защитник, божество любви, – и он попросил следовать за ним. Хочет ли он? «Да», – ответил спящий, тут же проснувшись с мокрым от слез лицом. «Я тогда дал обет принести свою жизнь в дар всем сущим», – написал он. За несколько минут подросток стал совершенно другим. Он рассказал об этом видении своей бабушке, которая впоследствии помогла ему последовать путем Будды и великих тибетских святых. Это приобщение было делом небезопасным. В оккупированном Тибете служение религии предков – акт сопротивления.

Осужденный на изгнание

Для Пхакья Ринпоче уехать в США означало разделить судьбу многих лам. С того момента, как Китай покорил Тибет, великие учителя отправляются в изгнание, чтобы обеспечить преемственность. Большинство едут в Индию, но многие обосновываются и в США, на земле краснокожих. Более того, похоже, что в одном из их пророчеств об этом было сказано давным-давно: «Когда полетят железные птицы, когда по улицам будут разъезжать железные лошади, учение дхармы будет изгнано из Тибета. Тибетцы, подобно муравьям, рассеются по всей земле. И дхарма попадет в Страну красных людей».

В США у Пхакья Ринпоче появилась возможность поговорить с психологом. Впервые он заговорил о своем положении беженца, о сыпавшихся на него ударах, о насилии. Он наконец смог рассказать о своей боли, когда его обесчеловечивали палачи. «Перестать быть человеком, оказаться сведенным к состоянию грязного отброса, расчлененного, разбитого тела, унижаемого позорными пытками, – как выразить все это существам, физическую и моральную целостность которых никогда не осмеивали?» Но он не держит зла на своих палачей: они собрали столько «плохой кармы», что их нужно жалеть. В конце концов, у них было столько жертв, подобных ему. «Настоящий враг всегда внутри нас, – рассказывает он, как и положено настоящему буддисту. – Это ненависть, гнев, стремление к обладанию, желание отомстить».

16 ноября 2003 года, после полугода лечения, его состояние ухудшилось. Западная медицина не могла для него ничего сделать. С точки зрения медиков, единственным решением была ампутация ноги, охваченной гангреной. Однако он на это не пошел. Это бы воспрепятствовало циркуляции энергии по телу. Будучи в нерешительности, он написал далай-ламе. Ответ не заставил себя долго ждать: «Почему ты ищешь исцеления вне себя? В тебе самом есть исцеляющая мудрость, и исцелившись, ты научишь мир исцеляться». Эти слова стали откровением для Пхакья Ринпоче.

Охраняемый своим родом

1 декабря 2003 года, несмотря на предупреждения врачей, он выписался из больницы Bellevue и переехал в небольшую квартирку в Бруклине, которая стала его пещерой для медитации. «Точно так же, как я обычно призывал защиту ястреба, в этот день я призвал защиту своего рода. Дух моего рода не замедлил проявиться, и я заметил светящуюся и благоприятную защитную ауру». Это стало началом трехлетнего медитационного ретрита. Три года медитаций и упражнений йоги для проработки энергий тела – то есть, скорее, тел. Поскольку в этой традиции тел существует несколько. В видимом физическом теле присутствует еще одно, невидимое, «сознательное и связанное с глубинными уровнями духа». Медитация состоит в том, чтобы войти в контакт с ними. Лама также выполняет интенсивную работу по визуализации – он представляет себе свое тело как пустую оболочку, без плоти и костей – и работу с дыханием, «чтобы изгнать токсины, выдохнуть их». Это не только рефлекс, в анатомическом смысле этого слова, но практика, направленная на усиление циркуляции 21 600 дыханий – жизненных сил в буддистских представлениях.

За время ретрита Пхакья Ринпоче осуществил настоящую лечебную программу: йога, медитация и визуализация, а также молитвы, жертвы, чтение мантр, применение целебных камней. Он вызывал на встречу с болезнью человекоподобных богов с головой лошади или буйвола, а также зеленую Тару, мать всех людей. Его пища была простой, на основе ячменной муки, сыра и чая. Вставал в 5 утра, ложился за полночь. Это была аскеза, но и приведение в действие техник традиционной оздоровительной системы, возвращающей к миру предков. Эта работа объединяет три плана реальности: религиозный, философский и план «внутренних наук» – медитации и йоги. Это нельзя сымпровизировать. Нужно быть посвященным с самого раннего возраста, чтобы это сработало. В момент, когда он решил удалиться в свою пещеру для медитаций, за плечами ламы было 24 000 часов практики.

Игнорируемый медициной

К 2009 году он вновь смог ходить. В 2013 году от гангрены остался лишь старый шрам, кости восстановились. Сегодня слегка разочарованный лама спрашивает себя: «Почему те же самые врачи, которые хотели ампутировать мне ногу, не обратили внимание на мое выздоровление? Они увидели, как затянулись мои раны, я постепенно научился ходить без костылей, однако они предпочли проигнорировать этот прогресс. Потому что он противоречил их прогнозам? Потому что я обратился к духовному потенциалу исцеления?»

Другие врачи отнесли всю историю к категории необъяснимых спонтанных выздоровлений, поскольку самые сложные методы медицинских исследований не позволяют понять, как это исцеление могло произойти. «Дух» – это не мозг. Это самоисцеление неоспоримо, но как его объяснить? Действием медитации, как думает Пхакья Ринпоче? Силой сочувствия, которую ламы используют как могущественную силу? Действием исцеляющих духов и охраняющих будд? Кто знает?

Комментарий психоаналитика Оливье Дувиля

Можно ли объяснить выздоровление Пхакья Ринпоче естественными физиологическими процессами? Как его объясняете вы, психоаналитик и человек, встречавшийся с ламой после его исцеления?

Я-то как раз его никак не объясняю. Это выздоровление – вызов как для медицины, так и для психоанализа. Моим первым побуждением было погрузиться в историю чудес, зарегистрированных Церковью. Никогда раньше мы не видели, чтобы кости так восстанавливались. Розыгрыш? Привлекательная гипотеза. Но после встречи с ламой я предпочитаю спрашивать себя: «А если это правда?» Он убежден, что его спасла медитация. Я, со своей стороны, не могу поручиться, что стало реальной причиной его восстановления. Врач Лионель Кудрон (Lionel Coudron), ознакомившийся с историей болезни, считает, что путем медитации Пхакья Ринпоче дал клеткам тканей, хрящей и костей способность воспроизвестись. Он постулирует, что в каждой клетке нашего организма запечатлен план всего нашего тела. Мы, жители Запада, по его мнению, утратили эту естественную способность воздействовать на свои клетки. Вот вам и точка зрения! Кроме того, как доказать целительное воздействие медитации? Для такого эксперимента пришлось бы лишить больного любого другого лечения, а затем посмотреть, как изменится его состояние. Ни один врач не станет так рисковать. Моя гипотеза? Чем больше мы забываем о своем нарциссизме, тем больше развиваем память тела – возможно, записанную в генах.

А разве в психоанализе физические симптомы и болезни не могут отступать по необъяснимым причинам?

Да, конечно. Фрейд в свое время говорил об импульсе к выздоровлению. И пациенты спонтанно вводят себя в состояние медитации, самогипноза. Кушетка предназначена для того же. Психоанализ и буддизм имеют между собой то общее, что отказываются отделять душу от тела. Тем не менее мы говорим не о «духе», а скорее о психической энергии, о либидо или нарциссизме, которые оказывают лечебное воздействие на тело. Но мы ничего не знаем об этой психической энергии: это рабочая гипотеза. В чем буддизм и психоанализ не равны, так это в том, что психоанализ неспособен создать теорию исцеления или убедительную теорию психосоматики. А в буддистской философии «чудесное» выздоровление не является чем-то шокирующим – как раз потому, что философский и духовный материал для его объяснения в буддистской парадигме имеется.

Пхакья Ринпоче стремится использовать свою историю, чтобы исцелить человечество. Может ли она вдохновить психоаналитика?

Я думаю, мы можем многому научиться у восточных философий в их подходе к телу, к отношениям между психикой и телом. Я также думаю, что пора перестать употреблять этот термин, «тело»: обозначать одним и тем же словом одновременно тело биологическое, тело больного, тело как источник наслаждения, образ себя и труп неправильно. Что касается ценности свидетельства Пхакья Ринпоче, то надо отметить, что многие его элементы от нас ускользают, потому что это записано с его слов, потому что мы не говорим на его языке. И еще потому, что такие слова, как «сочувствие» и «я» имеют разное значение в его культуре и в нашей. В его сочувствии нет ничего сентиментального: это открытость вселенной.