Думай, думай! Уверен, каждый в детстве не раз слышал этот призыв, замешанный на укоре и негодовании. В сущности, он означал только одно: ты – бестолочь! Призывать тебя думать было тяжкой обязанностью учителей, родителей, старшего брата или соседа-добровольца. Да и они особенно не верили в плодотворность этого призыва. И ты это чувствовал. А потому окончательно тупел. Именно в момент призыва тебя покидала всякая способность соображать. Что, естественно, только раскаляло ситуацию, доводило ее до абсурда, в финале которого следовал скандал.
Уже повзрослев, я задался вопросом: а что значит думать? Как человек думает? Писатель, допустим, словами, художник – красками, музыкант – мелодией. Полагаю, что это тоже сильное упрощение. Процесс думанья ускользает от человека. Ум замкнут на себе самом, третьего устройства, которое способно было бы зафиксировать момент рождения мысли, не существует.
Короче, думанье в истинном смысле этого слова – процесс таинственный. Мы не знаем, как мы думаем. А потому прибегаем к внешним импульсам, самым жестоким и неплодотворным из которых является призыв думать. К нему присовокупляются: ты должен, а то компьютер отключу (или не пойдешь на елку, не получишь конфет, не выпущу гулять). Бывают и поощрительные: сделаешь – пойдем в зоопарк (или: получишь «пять» в четверти – подарим айфон, поедешь с нами в Милан и пр.).
Удивительно, но то же самое продолжается и во взрослой жизни. Работнику либо грозят увольнением в случае, если он не справится с задачей, либо обещают повышение по службе или существенную премию. Кнут и пряник исправно пускаются в ход и при социализме, и в условиях капитализма. Другого как будто не дано.
Тут уместно вспомнить о тесте Карла Данкера, придуманном в 35-м году прошлого века. Его еще называют «загадкой свечи». Имеются: свеча, коробка спичек и коробка кнопок. Требуется закрепить свечу на стенке так, чтобы воск не капал на пол или на стену. Задача нетрудная, вопрос времени. Надо преодолеть момент функциональной фиксации: вы смотрите на коробку и видите лишь вместилище для кнопок. Решение: высыпать кнопки, закрепить кнопками на стене коробку и поставить на нее свечу.
На основе этого теста Сэм Глаксберг провел эксперимент, предполагая определить роль стимула в решении творческой задачи. Первой группе было сказано, что их показатели будут приняты в качестве среднестатистической нормы для всех прочих групп. Вторую группу решили поощрить: каждому, чье время попадет в 25% лучших результатов, обещали по 5 долларов, лучшему среди лучших – 20 долларов. Цена доллара, как вы понимаете, в то время была другой.
Результат получился удивительный: второй группе понадобилось в среднем на три с половиной минуты больше времени для решения задачи, чем первой.
Это было маленькой революцией: не сработал механизм кнута и пряника. Стимул, рассчитанный на обострение мысли и ускорение творчества, действовал противоположным образом: притуплял мысль и мешал творчеству.
Эксперимент повторяли множество раз, и всегда результат был тот же. Выяснилось, что внешний стимул «если сделаешь так, то получишь вот это» срабатывает только при определенных условиях, при решении же новых, творческих задач он не только не срабатывает, но часто вредит.
Стоит ли говорить, что с детства мы решаем только новые и только творческие задачи. Да и потом, если только речь не идет о примитивном физическом труде, всегда имеем дело с задачами, для решения которых требуются самостоятельность мышления и неожиданный подход.
Известно выражение, похожее на одессизм: человек работает за интерес. Но понимаем мы его крайне примитивно и однозначно, а именно – за материальный интерес. Материальный интерес присутствует, разумеется, в каждой работе. Спорить тут не о чем. Но творческая работа не сводится, да никогда и не сводилась к нему.
Во всяком человеке живет если не тщеславие, то честолюбие: сделать первым, сделать быстрее и лучше, чем другие. Эти свойства разумный руководитель, родитель или учитель всегда имеют в виду. И конечно, они срабатывают вернее, чем прочие стимулы.
Но и это еще не решение проблемы. Хотя бы потому, что свойства эти в разных людях развиты не одинаково. А главное, они не нацелены на увлеченность самим предметом, а только на достижение результата любой ценой. Настоящие творческие достижения приходят лишь тогда, когда интерес содержится в самом предмете. Человек влюблен в задачу и мучается оттого, что не может найти решения.
И еще: он свободен. Между ним и задачей, которую он сам себе поставил, нет посредников и понукальщиков. То есть секрет, в том числе педагогический, состоит в том, чтобы выработать в человеке, перед которым задача поставлена, внутреннюю мотивацию. Сделать так, чтобы поставленная задача воспринималась как личная. И при этом предоставить полную свободу. Такие ученики и работники непослушны и своенравны. Но только они умеют думать, то есть придавать жизни смысл.
