Мой знакомый профессор-славист делит женщин на две категории: тех, кто читал Ильфа и Петрова, и тех, кто обходится цитатами из Ильфа и Петрова, заимствованными у своих мужчин. Иными словами, есть женщины, с которыми можно говорить на равных, а есть так, для декоративных целей. Эта довольно циничная классификация вдруг показалась мне остроумной. Она о том, что мужчина, даже такой продвинутый, как профессор (между прочим, американского университета), настаивает не только на своем интеллектуальном превосходстве, но и на авторстве коммуникативных клише. Или так – женщина развивает свой ум, только если стремится соответствовать мужскому культурному запросу.
Кто-нибудь разве возражает? Только хорошо бы учесть, что женский интеллект и женская эмпатия – разные ипостаси личности. Женская эмпатия – уникальный феномен, сформировавшийся в процессе эволюции. Вопросы выживания заставляли женщину разделять безумные мужские пристрастия если не в буквальном смысле, то как минимум в форме сочувствия. Кто из нас не курил с курящими, не пил с пьющими, не охотился с охотниками и не погружался под воду с дайверами, наивно рассчитывая сойти за свою? Пока мужчины, как ежики у молока, толкутся вокруг какой-нибудь фактурной идеи типа передела мира, бозона Хиггса или смерти романа, женщина экспресс-методом взламывает их кодовую систему, в надежде успеть окликнуть и накормить. Ибо любая мужская идея, какую ни возьми, носит однозначно апокалиптический характер. Это страшно пугает мужчину, если он вдруг ночует в доме один. Поэтому мужчины стремительно обзаводятся камуфляжем в виде сложной кодовой системы, чтобы их сразу не утянуло туда, куда они сами старательно проложили дорогу. Выглядит это примерно так. Чтобы всуе не ляпнуть чего-нибудь недостаточно сакрального, они вооружаются цитатниками из «Золотого теленка», «Ста лет одиночества», «Уловки 22», «Утраченного времени», «Четвертой прозы», «Котлована», «Пикника на обочине», «Театрального романа» и «Москвы–Петушков» – и ты уже никогда в жизни не разглядишь его базовые задатки, кроме, разумеется, отличной зрительной памяти. А тебе, как продолжательнице рода, это крайне важно. Задатки я имею в виду. И вот ты вместо последнего номера ELLE вынуждена перелопачивать Конфуция, Добычина, Кьеркегора, Зощенко &С, чтобы на вопрос «Вино какой страны вы предпочитаете в это время суток?» без запинки ответить – «Коктейль «Слеза комсомолки», если не шутишь» и свой единственный выходной посвятить расшифровке услышанного за этим текста.
Не секрет, для меня, как и для многих, романтические отношения начинались там и тогда, когда он, как дорогое дитя, нес мне свою любимую книжку. Так мною были прочитаны в разное, разумеется, время «Понедельник начинается в субботу», «Жизнь впереди» Эмиля Ажара, «Мост короля Людовика XIV» Торнтона Уайлдера, «Подлинная жизнь Себастьяна Найта» Владимира Набокова. То есть мужчина тебе просто вручает словарь, потому что твой язык за обозримое скудным взглядом время он не выучит, не надейся.
Женская мудрость состоит в том, чтобы принимать решение независимо от накопленного интеллектуального опыта. В этом ее ценность и источник крайнего раздражения спутников жизни, которые будут до последнего сверяться с первоисточниками всех времен и народов, которыми в итоге окажутся последние выпуски CNN.
А, забыла, еще есть культовое кино, которое полагается знать, – ну там, «Амаркорд», «Подсчет утопленников», из отечественного – «Покровские ворота». Я, кстати, никогда не могла запомнить, в какой связи состоят экзальтированные персонажи этого фильма, чем он начинается и чем заканчивается, но на фразе Броневого «Заметьте, не я это предложил» я, как положено, многозначительно усмехаюсь.
