Почему мы так смачно, обильно с упоением употребляем мат в обыденной речи? В чем скрыты истоки этой нецензурной энергии? Наконец, в чем смысл существования феномена активного сквернословия в современном цивилизованном обществе?
Как ни странно, ясного ответа на эти вопросы нет.
Среди филологов и языковедов, пожалуй, только один знаменитый Дмитрий Сергеевич Лихачев, академик и первый председатель Российского фонда культуры, уделил внимание сквернам речевой деятельности. Так случилось, что еще студентом Ленинградского университета, в 1928 году он был арестован за участие в литературном кружке «Космическая академия наук» и был осужден на пять лет лишения свободы…
Эти годы молодой петербургский филолог провел в Соловецком лагере особого назначения, где оказался в густой толще уголовников, на самом дне низовой русской речи.
Так вот, итогом тех лет и стала его академическая работа «Черты первобытного примитивизма в воровской речи» (1936).
Отсылаю всех любопытствующих к этой блестящей статье, которая до сих пор не потеряла своей актуальности. Если же говорить вкратце, то итог наблюдения Лихачева за массивом воровской фени и мата сводится к следующему. Чудовищная гипертрофия брани, мат, который пересыпает буквально каждое слово, эротическая энергия и тотальный цинизм воровской речи есть не что иное, как продолжение практики первобытной магии, цель которой – через энергию коротких и постоянных ругательств воздействовать на физику мира и путем иступленных заклинаний в состоянии транса привести духовную природу бытийного космоса и физический мир в состояние послушности и покорности желаниям заклинателя.
А сексуальная агрессия мата – это глубинная установка первобытного сознания на женскую природу мироздания, каковое, только получив сексуальные раны (толчки), становится годным для жизни.
В работе Лихачева много тонкостей, но вкратце его выводы вполне корректно сводятся к этой формуле.
Размышляя в русле логики Лихачева, можно добавить, что в агрессии матерщины уголовного мира после революции был скрыт еще и феномен извращенной социальной обороны народной речи от партийного новояза, от попытки партии контролировать язык штампами марксисткой инверсии, каковая по высшему счету – род все той же воровской фени.
По большому счету речь марксистских начетчиков, как и общение воров в законе, закрыты для посторонних ушей и оба несут черты секретного кода для посвященных жрецов.
Речь марксистов и уголовников будет нам одинаково непонятна.
Но пора фени и истмата осталась в прошлом.
Сегодня бытование мата лишилось прежних черт самообороны народного самосознания, да и стихия уголовного мира 30-х и 50-х годов пошла на убыль, нет миллионных посадок, рухнул Гулаг, машина репрессий остановилась, кровавый шторм сошел на нет, хотя кровь еще порой моросит по перелескам державы.
Удивительно, говорю как писатель, но мат перестал смотреться и в современной литературе, он потерял половину прежней остроты сквернословия.
Думаю, что сегодня мат играет иную роль, особенно в среде молодежи. Ругань в школе и студенческой среде носит характер специфического маркера, который, как пограничная линия, обводит сонорные полянки для тусовки. Это не прежний агрессивный мат зоны, который сродни львиному прайду, который, как запах мочи, метит запретную территорию, а что-то сродни ласковой перебранке, где всякие факи – нечто вроде олбанского языка в Интернете.
Так проще, так (парадокс!) нежнее, такой вот мат в наморднике сродни музыкальному фону в руках диск-жокея, он лишен матерщины… Наконец, эти колючие звуки сродни пирсингу, они из области сонорных тату, которые в отличие от болезненных татуировок иглами носят игровой характер красочного орнамента; в конце концов, эти цветные узоры можно и смыть.
Отчасти эта интимная ругань выступает и как знак взаимной близости, как признание в любви, и крепкое словцо за словцом, сплетясь в эротический виноградник, сродни чувственной брани влюбленных в минуты соития, которая, как давно доказали сексологи, увеличивает степень близости.
Одним словом, мат сегодня – это род эротических игрушек в магазине интимных завитушек для секса.
Игра в солдатики, только для взрослых.
«Лего» для скрепки общения.
А бороться с играми можно только играючи.
