Религия воспитывает нравственность. Одни считают это утверждение чем-то само собой разумеющимся. У других оно вызывает недоумение. Действительно, в священных писаниях разных народов есть вещи загадочные и тревожные, которые порождают нелегкие вопросы. К примеру, в Библии Бог требует от Авраама принести в жертву собственного сына. И тот покорно ведет Исаака на заклание. Заканчивается все благополучно – Бог видит непоколебимую веру Авраама и отводит его руку с ножом, занесенную над сыном.
Эта история совсем не похожа на благостные разговоры о морали. Как ее понимать? Жертвоприношение Авраама (а рассказ о нем в равной мере почитают и христиане, и иудеи, и мусульмане, недаром их религии называют «авраамическими») свидетельствует – во главе угла стоит вера в Бога. И она должна быть такой крепкой, что все остальное отступает на второй план, в том числе и самые близкие родственные связи. Об этом предупреждает пугающая фраза Иисуса Христа: «враги человеку домашние его». В том случае, конечно, когда они мешают отношениям с Богом.
Однако вера всегда сопрягается с любовью. Все авраамические религии утверждают любовь Творца к творению, которая, по словам Данте, «движет солнце и светила». И к венцу творения – человеку. Встречная любовь человека к Богу и не дает миру превратиться в «сумрачный лес»*. Ведь одной веры для этого недостаточно. Более того, вера опасна, она превращает людей в фанатиков, идущих ради нее на убийство. Которым и обернулось бы жертвоприношение Авраама, не будь оно остановлено силой божественной любви.
В наше время темная сторона веры опять на виду. Фанатики, уверенные в том, что исполняют волю Божью, отказываются от «лишних» размышлений и эмоций. А самые ретивые решают, что они ни много ни мало инструмент высших сил, и, превращая себя в «живые бомбы», без колебаний расправляются с теми, кто не верит в Бога или верит в него неправильно. Это пугает настолько, что многие начинают относиться к религии как к пережитку мрачного Средневековья. И недоумевают, как с ее помощью можно возродить общественную мораль. Не проще ли сделать это на гуманистических началах?
Спор этот лишен оснований. Религия никогда не ограничивалась слепой верой, в ней всегда была заповедь любви. Именно она и дала толчок гуманизму с его уважением к человеческому достоинству. В силу этой внутренней связи и религия, и гуманизм могут стать источником живого нравственного чувства. Если только не взбаламучивать его бессмысленными спорами, у кого это получается лучше.
*Данте Алигьери «Божественная комедия. Новая жизнь» (Азбука-Аттикус, 2013).
