Живо помню время, когда слово «толерантность» вновь появилось в нашем словаре. Говорю «вновь», потому что само слово бытует в общественном сознании уже несколько сот лет. У нас в 20–30-е годы прошлого века его прочно похоронили, и вот оно воскресло. Новую жизнь, сколько понимаю, оно тогда же обрело и в других странах, был принят целый ряд международных деклараций.
Но одно дело декларации, другое – повседневная жизнь миллионов людей. Я говорю именно о повседневности. Магазины стали частными, и продавцы быстро овладели вежливыми и даже участливыми улыбками. Терпеливо сносили стариков, которые привередливо копались в товаре, тасовали упаковки и явно тормозили процесс торговли. Это, впрочем, понятно. Но и очередь вела себя спокойно, даже едкими шутками не обменивалась. Спросить дорогу было истинным удовольствием. Никто не намекал на отсутствие смекалки у того, кто задал вопрос, – объясняли по несколько раз и даже вызывались проводить. Так вели себя по отношению к старикам, к женщинам, к детям, к выходцам из Средней Азии, плохо управляющимся с русским языком.
Спорить мы привыкли запальчиво, но и из споров почти исчезла агрессивность. Высшим шиком было проявить уважение к чужой, даже абсурдной точке зрения. Это был знак великодушия и цивилизованности. В моду вошла фраза, которую приписывают Вольтеру: «Я не разделяю ваших убеждений, но готов умереть за ваше право их высказывать».
И вдруг снова все изменилось. Агрессивность вернула себе ореол святой веры и убежденности. Если кого-то еще и пытаются остановить, он отвечает: зато я искренен, или: я за справедливость. О толерантности, напротив, стали говорить как о синониме равнодушия, беспринципности и даже цинизма. А человек обязан бороться, отстаивать, жертвовать. Правда, в реальности готовность к жертве выглядит порой комично и даже устрашающе.
Журналистка рассказала дорожный эпизод. Боковое зеркало показывало, что машины в соседнем ряду на достаточном от нее расстоянии, и она включила повортник. Но тут же поняла, что зеркало ее обмануло, машина прошла чуть ли не в миллиметре от бампера черного джипа. Разбираться в том, специально это сделано или невольно, понятно, никто не будет. Она была готова ко всему, но продолжение истории потрясло ее. Дальше цитирую: «Когда человек в «подрезанной» машине второй раз подставил свой джип, я ушла от удара в левый крайний ряд, то есть вариантов за мной гнаться у него просто не было. Но он вариант нашел, он поехал по встречке – и снова подставил свой джип. На этот раз я включила аварийку и остановилась. Он подошел: «Ну?» – «Что «ну»? Да, я ошиблась, да, могла быть аварийная ситуация. Но вы хоть понимаете, что уже после этого вы сами создавали ситуацию, в которой могли погибнуть?» – «И че? Пусть бы я сдох, но и тебя бы с собой утащил».
Что же случилось с нами? Ни одна газета, ни одна передача не выходит нынче без разговора о нарастающей агрессии. Причину видят обычно в изменившейся социальной ситуации. Но, согласитесь, это объяснение будет выглядеть смешно, если мы попытаемся таким способом оправдать поведение упомянутого выше водителя. Разве мы только марионетки обстоятельств? Над этим стоит задуматься.
В этом смысле интересны психологические тесты Валентины Пономаревой, в которых каждый может проверить и определить мотивы своего толерантного и нетолерантного поведения. Например, если вы адекватно воспринимаете окружающую среду, критически относитесь к себе, то у вас все предпосылки вести себя толерантно. Если же замечаете у себя преимущественно достоинства, а у других недостатки – готова обвинительная позиция. Уверенный в себе человек терпим, в отличие от неуверенного, который во всем видит угрозу для себя. Так же обстоят дела с ответственным человеком и с тем, кто снимает с себя ответственность за происходящее. Особенно мне понравился тест пятый: «Чувство юмора. Толерантный: живо реагирует на шутки, способен посмеяться и над собой. Интолерантный: апатично либо мрачно воспринимает юмор. Раздраженно реагирует даже на безобидные шутки в свой адрес».
Есть, конечно, и еще один важный пункт. Толерантно ведет себя человек, предпочитающий демократическое устройство и демократический образ жизни. Тот же, кто выше всего ценит жесткую власть, может сколь угодно долго уговаривать себя быть терпимым. Моральную, то есть внешнюю терпимость он до некоторой степени может в себе выработать, но нравственной терпимости без самопознания и движения к внутренней гармонии – никогда.
