В школе хорошо, а дома лучше?

Семейному образованию в России уже четверть века. Когда в начале 90-х годов у родителей появилась возможность выбирать для ребенка форму обучения, это было символично: государство передавало гражданам право решать самим, что хорошо для них и их детей. С тех пор в России выросли целые сообщества «семейщиков»: те, кто сам прошел через это, помогают другим. Клубы родителей хоумскулеров (детей, которые учатся дома) есть в каждом городе-миллионнике, а тематические группы в соцсетях насчитывают десятки тысяч подписчиков.

Однако в решении забрать ребенка из школы многим чудится что-то подозрительное, если не сектантское. Еще больше тех, кто смотрит на идею со скепсисом: можно ли дома дать знания лучше, чем это сделают профессионалы? Не вырастет ли ребенок инфантильным, капризным, «диким»? Зачем, в конце концов, нужно столько возни, если до ближайшей СОШ рукой подать, и отзывы о ней неплохие?

Если начать разбираться, становится ясно, что в образовании вне школы нет ничего «инопланетного». Достаточно посмотреть на выдающихся спортсменов и актеров – тех, кто не мог ходить на занятия наравне со всеми, кому требовалась индивидуальная программа.

Среди хоумскулеров теннисистка Мария Шарапова, актеры Элайджа Вуд, Эмма Уотсон и Райан Гослинг. Последний поменял парту на письменный стол в своей спальне, потому что просто не ужился в школе: не мог усидеть на месте, вечно нарушал дисциплину, да и с одноклассниками отношения не сложились. У мальчика даже диагностировали синдром дефицита внимания. В итоге его обучением занялась мать. По словам актера, это дало ему «чувство самостоятельности, которое с тех пор никогда его не покидало».

По наблюдениям консультанта по семейному образованию Ольги Головановой, родители чаще всего забирают детей из школы после неудачного опыта, когда понимают: что-то идет не так. «Многие видят, что ребенок отучился шесть-семь лет, но не может проявить никаких особых знаний ни по одному предмету, – говорит она. – В начальной школе, как правило, все идет гладко, если повезло с учительницей. А потом программа усложняется, и начинаются трудности, стрессы. Родители хватаются за голову».

Переведя ребенка на семейное обучение, многие вздыхают с облегчением: не нужно будить его ни свет ни заря, думать о четвертных оценках, писать объяснительные из-за пропусков. Можно наконец сосредоточиться на главном: чему и как учиться.

«Мы стремимся к тому, чтобы каждый ребенок занимался по индивидуальному плану, – говорит Алексей Семенычев, президент Ассоциации развития семейного образования. – При этом подходе нет давления, погони за показателями: дети много гуляют, занимаются в кружках, ходят в музеи, что-то изучают и мастерят сами».

Желание защитить ребенка от перегрузок и создать ему комфортную среду – не единственный довод в пользу «развода» со школой. Немало родителей считают, что в школе ребенка не научат главному – самостоятельно ставить себе задачи и решать их, мыслить творчески и действовать не по указке.

«Каждый ребенок по природе своей хочет учиться, и задача педагога в том, чтобы это желание разжечь или хотя бы не погасить, – продолжает Алексей Семенычев. – Лучший способ убить мотивацию – показать ребенку, что нам не важен его интерес, мы ждем от него только четкого выполнения инструкций. В семейном обучении мы, наоборот, стараемся учить ребенка тому, что ему интересно. Если это динозавры или улитки, прекрасно. Мы не только идем за интересом, но и направляем его. Было шесть кружков – осталось три. Все, что не интересно, рано или поздно отпадет само».

Дело не только в самих занятиях, но и в чередовании пауз, смене деятельности: в домашнем обучении возможен более гибкий подход. Педагог и художник Алексей Карпов, который обучил таким образом троих своих детей, размышляет: «Как проходит школьный урок? Дети учатся, но параллельно они общаются – урывками, между партами. У ребенка есть потребность в общении, ему нужно, чтобы были приключения, ему требуется выплеснуть энергию.

Когда он насытит свою жажду, то с большей охотой возьмется за занятия. К примеру, мой сын любил играть на гитаре. И боже упаси его трогать в этот момент. Но потом – да, он понимал, что нужно позаниматься. За счет того, что я думал об этих моментах, у нас и сама учеба шла комфортно, оптимально».

Отводя ребенка в школу, мы словно включаем автопилот и на некоторое время передаем другим контроль над его безопасностью, временем и развитием. Конечно, мы держим руку на пульсе – просматриваем дневник, интересуемся его успехами, ходим на родительские собрания. Но в то же время знаем: в первой половине дня он живет по чужим правилам. Хорошо ли это?

«Чтобы развиваться, ребенок должен получить разный опыт, и не всегда его может дать семья, – говорит детский психолог Галия Нигметжанова. – В школе он взаимодействует с незнакомыми людьми, усваивает их требования, строит модели поведения в сложных ситуациях. Например, важно уметь дразниться. Почему? Это детский способ входить в контакт, «проверка на вшивость».

Ребенок пробует отвечать по-разному, что-то подсматривает у других, и репертуар его общения становится богаче. А если рядом будут только близкие люди, которые ему знакомы и понятны?» Конечно, есть детские лагеря, туристические поездки, тренинги общения и психологические игры... Но обо всем этом должен думать родитель. По крайней мере, не пускать вопрос о социализации на самотек.

«Я говорил детям: когда вы попадаете в коллектив, вы должны построить с людьми конструктивные отношения, – делится опытом Алексей Карпов. – Даже когда мы шли на аттестацию, обсуждали: как взаимодействовать с учителем психологически. Этот человек может быть добрым, а может быть злым. Он может относиться плохо к нашему образу жизни, стараться найти изъяны. А если он просто устал?

Каждая ситуация для нас была поводом к разговору. И потом в жизни им это очень пригодилось: везде нужны люди, которые умеют адекватно общаться, строить рабочие отношения».

Главная проблема семейного образования: нет четких ориентиров. Школа предлагает контракт: «будешь соблюдать правила – получишь путевку в жизнь». В семейном образовании такая линейность исчезает, а вместе с ней и гарантии. Но будем честны: в современном мире, где знание фактов ценится меньше, чем умение быстро соображать, эти гарантии стоят немного.

«Я спокойно относился к объему знаний, старался сократить нагрузку, где можно, – рассказывает Алексей Карпов. – И потом, когда дети уже выросли, я понял: главным их преимуществом оказалось именно умение учиться самостоятельно. И еще – принимать решения: занимаются они в этом году по предмету сами или с моей помощью? Хотят изучать дисциплину глубоко – или только чтобы пройти аттестацию? Собираются продолжать учиться дома или вернутся в школу? В итоге один из моих сыновей все же вернулся: соскучился по друзьям».

Сама логика обучения в семье предполагает чуткость, умение критически относиться к догмам, взвешивать разные варианты. «Секрет в том, чтобы искать, – считает педагог Дима Зицер, автор книги «Свобода от воспитания» (Питер, 2016). – Семейное обучение может быть устроено десятками разных способов.

Несколько семей могут объединиться, и чей-то папа будет учителем биологии, а чья-то мама — учителем математики. Или семьи найдут лучшего в мире (на их взгляд) учителя географии. А можно отыскать частную школу, где учеников в классе будет ровно трое и вашему ребенку обеспечат индивидуальный подход. Было бы желание искать!»

Обучение вне школы – не панацея. Решая одни проблемы, оно иногда порождает другие. В конце концов, оно может оказаться ненужным, если ребенку комфортнее учиться в школе. Но помнить об этой возможности стоит – хотя бы для того, чтобы всегда держать в уме «запасной аэродром».

«В седьмом классе я стала много прогуливать школу – я была сложным подростком, и у нас с отцом, у которого я тогда жила, возникали распри по любому поводу. Учебу в лицее я запустила, и отец не нашел лучшего выхода, чем отправить меня на семейное обучение. Практически посадил под домашний арест. Я каждый день занималась с репетиторами, а в школу ходила раз в четверть – писать проверочные работы.

Такая учеба очень продуктивна. Мы за год успели освоить программу восьмого класса и нагнать упущенное за седьмой класс. Я могла задать учителю любой вопрос, получить исчерпывающий ответ и не бояться, что надо мной посмеются в классе. Я чувствовала ответственность перед преподавателем и перед родителями, которые платили за это деньги.

Потом я переехала к маме и снова пошла в школу. Но тот год, проведенный дома, сделал меня очень грустной. Помню, как плохо мне было 1 сентября: вместо встречи с друзьями сидела и листала их фотографии в Instagram... Мне кажется, что решение учиться дома должно быть добровольным. И я бы своего ребенка никогда не вырвала из социума. Потому что пока ты учишься в школе, друзья – это одноклассники. И когда ты остаешься один и смотришь за ними через социальные сети, кажется, что жизнь проходит мимо. Ничто мне не заменит живого общения».

«Спи сколько хочешь, учись сколько хочешь» – этот аргумент мамы в пользу семейного обучения мне, шестилетней, очень понравился. На самом деле причина другая: хороших школ рядом не было, и родители боялись, что меня испортит окружение.

Мама учила меня сама. Она программист, подошла к делу очень ответственно. Мы занимались четко по режиму: зарядка, завтрак, урок, прогулка, второй урок. То, что мы с ней проходили играючи, гуляя в парке, месяца за два, школьники учили два года. И это меня очень подстегивало: я могу! Я впереди планеты всей! И кружков было много – айкидо, лепка из глины, флейта, бокс. Скучать не приходилось.

В средней школе я уже занималась сама. Разбирала новую тему по учебнику, а если оставались вопросы, смотрела на сайте InternetUrok объяснения учителей и все понимала. Атмосферы «балагана», правда, иногда не хватало. Я бывала на школьных праздниках, дружила с одноклассниками, но потом наши интересы как-то разошлись. Я приходила в класс – а там только и разговоров, что о каблуках и косметике. И я уже была счастлива, что не надо видеться каждый день.

Друзей я нашла в интернете, они живут в разных городах – Питере, Липецке, Орле, Минске… Иногда приезжаем друг к другу в гости. Своего ребенка я точно буду учить дома первые годы. Но в средней школе предоставлю ему выбор».

«На семейное обучение я перешел в середине седьмого класса. Накопились претензии к школе – и по учебной программе, и по числу учащихся. Конфликт с одноклассниками стал последней каплей. Родители предложили попробовать учиться самому. Два раза в неделю я ходил в Центр семейного образования Игоря Чапковского. Педагоги общались с нами на равных, не запугивали двойками, помогали.

Я учился распределять свободное время на то, что считал нужным. Родители боялись, что я «разболтаюсь». И действительно, сначала я проявлял безалаберность. Отказывался повторять то, что уже прошел в школе. Но однажды учитель истории сказал: «Представляешь, сколько раз я это повторяю и каждый раз нахожу что-то новое». Меня это зацепило, и я прошел тему заново.

Это был переломный момент: я понял, насколько интереснее учиться для себя, а не для учителей. В школе я ненавидел оценки, а здесь они не вызывали никаких эмоций. Просто были сигналом, что нужно еще поработать. Я научился добывать информацию, которая пригодится в жизни.

Часто говорят: «А с кем же ты дружишь, если дома сидишь?» Разумеется, я не сидел дома, у меня были кружки, репетиции в театре, где я общался с людьми разного возраста, привычек, взглядов. И страха перед взрослым миром у меня давно нет».

«До третьего класса я училась в обычной школе, в лицейском классе. Учителя настраивали нас на высшие результаты и постоянно твердили: «Вы должны быть самыми лучшими!» У меня это вызывало сильный стресс. Я и так училась на одни пятерки, но даже редкие четверки некоторых педагогов категорически не устраивали. Параллельно я занималась в художественной школе, и совмещать ее с общеобразовательной было тяжело.

В середине третьего класса родители перевели меня на семейное обучение. Я приходила в обычную школу, чтобы писать контрольные и сдать пройденные темы. Мне выдавали учебники и материалы, а дальше я сидела и сама во всем разбиралась. К учителям обращалась, если возникали вопросы – они всегда были готовы помочь.

Конечно, с одноклассниками я практически не пересекалась, каждый из нас жил по своему графику. Но мне вполне хватало общения в художественной школе.

Родители предоставили мне полную свободу, и я сама распределяла время. Результаты были более чем хорошие – я окончила школу с отличным аттестатом. Единственная трудность, о которой могу вспомнить – это период подготовки к ЕГЭ. У меня ведь не было контакта с одноклассниками, и мне приходилось все узнавать у друзей из художественной школы. Это было не совсем удобно.

Лично мне такой формат обучения подошел. Я с раннего возраста была направлена в сторону одной профессии и углубленно занималась по важным для меня предметам.

Не думаю, что учеба дома препятствует развитию навыков коммуникации. Хотя, по моему ощущению, тем, кто окончил обычную школу, немного легче выстраивать отношения с людьми. Но мне это никак не мешает, потому что я связала жизнь с компьютерным дизайном, а эта работа не требует много общения».