Все мои близкие знают, что одно и то же мне можно повторять годами, а я все равно не запомню, что обувь нужно ставить на полку, а не бросать в коридоре, или что не надо перебивать, а нужно дослушать. Только кажется, что это какое-то разгильдяйство, — просто я совсем не запоминаю, когда меня о таком просят.
Мне доводилось несколько раз проходить тесты памяти, не меньше пяти раз в разные года, и каждый раз оказывалось, что память у меня отличная, и кратковременная, и долгосрочная, и что я запоминаю тестовые картинки и словосочетания лучше, чем полагается среднестатистическому человеку. Ну, там 8 из 10. И, пожалуй, только это убеждает меня, что с моей памятью все-таки еще можно жить.
Зато я намертво запоминаю имена литературных героев и их создателей, и чем сложнее имена, чем «иностраннее», тем лучше. Например, Ланфранко Касетти или Пэлема Гренвилла Вудхауза — и еще добрую сотню. Вот как врезалось мне в память в детстве «…на стихи Рабиндраната Тагора», так и сейчас помню.
Еще я запоминаю мелкие подробности жизни друзей и зачем-то помню их спустя много лет. Лучше всего я помню именно те подробности, которыми им вообще не стоило делиться. Например, я отлично помню, как шесть лет назад подруга Ирочка рассказывала, как съездила на курорт, где у нее случился роман со страшно худым шведом, контакт с которым оставил на ее бедрах синяки.
За прошедшие шесть лет она вышла замуж, родила двух детей. И вот как-то недавно мы перемывали кости общей знакомой, которая вернулась из Турции со сломанной ногой и беременная. И тут Ирочка говорит: мол, вот у нее никогда не было никаких страстей на отдыхе.
– Как это, — говорю, — а помнишь того шведа?
– Какого шведа? — она морщит лоб, стараясь вспомнить.
– Ну, того, который тебе синяки вот здесь оставил.
Длинная и томительная пауза. Шведа запоминать мне не следовало.
Я вовсе не хочу всего этого помнить, но помню
15 лет назад другая подруга хотела развестись с мужем и даже выставила его на время из дома. Она взахлеб рассказывала мне, какую адскую порнуху он смотрит и какие специализированные журналы этого же направления покупает, как она в нем ошибалась и как он ей отвратителен. И рассказывала подробно и о порно, и о содержании журналов. Понятно, что я и сейчас все это помню в мельчайших деталях.
И теперь, когда она очень убедительно рассказывает мне, что они с мужем не разлей вода и всегда были близки и понимали друг друга, что сейчас большая редкость (как вы поняли, они тогда помирились), я предпочитаю уже не напоминать про тот «журнальный» период.
Одна солидная женщина-профессор много лет назад рассказала мне о своем первом мужчине-сриптизере и о том, с каким звуком она разбила каблуком стеклянный столик в номере, где они повстречались. Рассказала и сама забыла, конечно.
Я вовсе не хочу помнить, что у знакомой была анорексия, но она это от всех скрывает, не хочу помнить ласковые прозвища («поросеночек», «китеныш» и прочие), которыми называли друг друга мои финансовые партнеры (они однажды показали мне переписку). Не хочу вспоминать, с какой фразой подкатил вот к этой подруге бывший муж, что эта девушка не долечила грибок, а у этого мужчины был в школе тайный роман с учительницей. Не хочу, но помню.
Должен же быть способ удерживать в памяти стремительно бегущие дни. Это же и есть жизнь
Что же все-таки делать с тем, что я не помню свою обычную жизнь? Все эти вчера, позавчера, второе воскресенье декабря и все такое. Чтобы традиционно к 31 декабря подвести итоги года, приходится штудировать соцсети.
Так, «Фейсбук» (запрещенная в России экстремистская организация) сообщает, что в этом месяце мы закончили фильм, а потом была премьера. Так, а потом у меня две недели гостила сестра, а на этих фото поездка к морю, ага, теперь вспоминаю…
Меня это так обеспокоило, что даже захотелось обратиться с этим к психотерапевту.
– Доктор, что же делать? Я ничего не помню...
– Не волнуйтесь, Лена. Перед смертью вы все важное вспомните.
– Как это? — Ну, то, что вы не помните, значит, для вас и не важно. А важное в нужный момент всплывет.
Вот эти все мелочи, да еще и не из моей жизни, — это что, важное?
Неважное, зато мое, мне тоже нравится. Неважное я тоже хочу удержать, я же его проживаю каждый божий день. Все-таки где-то здесь ошибка. Должен же быть способ удерживать в памяти стремительно бегущие дни. Это же и есть жизнь. У вас какие идеи на этот счет?
Страницы Елены Погребижской в соцсетях: Facebook (запрещенная в России экстремистская организация) /
