Ребенок, как известно, нуждается в двух вещах: в безопасности и в развитии. Совместить их трудно, почти невозможно, потому что безопасность и развитие находятся друг с другом в конфликтных, а то и враждебных отношениях. Здесь проявляется искусство и педагога, и родителя.
Поставить на безопасность – ребенок вырастет неразвитым и инертным. Первое серьезное испытание повергнет его в панику, любая неудача станет восприниматься как несчастье. В реальной конкуренции он заведомо проигравший, что может привести к унынию и озлобленности. Ничего хорошего из этого в любом случае не выйдет.
Развитие – замечательно, но оно и опасно. Иногда оно связано и с угрозой для жизни. Родителям трудно на это решиться, а педагогу об ответственности за жизнь ребенка напоминают все инструкции. Тут надо балансировать, всегда исходя из характера конкретного ребенка. Ведь у одного генетически сильнее развито чувство безопасности, у сверстников он идет за труса. Его надо подбадривать, придумывать какие-то дополнительные импульсы, стараться сделать первый опасный шаг с ним вместе. Не дай бог смеяться или упрекать.
Но есть, напротив, дети, почти начисто лишенные чувства опасности. Они готовы к любому риску, бросаются в любую, порой смертельно опасную авантюру. Не уследишь – голову сломает. С этим другая тактика, понятно.
Однако в большинстве детей обе эти потребности (в безопасности и развитии) тоже борются между собой. Вот о чем нам, взрослым, надо всегда помнить. Я еще раз подумал об этом после недавнего разговора с внучкой.
«Деда, – сказала Саша, – я хочу, чтобы вы с бабушкой умерли». Пауза. Я успел поперхнуться глотком воздуха. Но по лицу ее понял, что речь заготовлена не короткая. Она продолжала: «А потом снова родились. Потом встретились и родили моего папу. То же самое деда Сережа с бабушкой Ларисой – должны умереть, родиться, встретиться и родить девочку Вику. Потом уже встретятся мои папа с мамой, и у них рожусь я. Тогда я снова буду маленькой-маленькой».
Вот, оказывается, для чего Сашка затеяла всю эту игру в машину времени. Как нынче говорят, не хило.Этой осенью ей идти в первый класс. Читает довольно бегло, считает в уме с легкой паузой задумчивости. Перезанималась уже всем: рисованием, плаванием, фортепьяно, танцами. Летом любит в сопровождении взрослого проехаться на лошади. Почти самостоятельно научилась кататься на двухколесном велосипеде, на роликовых коньках. Зимой встала на лед. Падений и ушибов – не счесть. Первой потребностью еще четырехлетней Саши были не солидарность и общность, а независимость, свобода и автономность. Иногда она сама для себя напевала (слова и музыка авторские): «Я пою, что хочу. Как хочу, я пою». Мама надевает ей курточку, пытается вторым рукавом поймать руку. Саша: «Только не одевай меня насильно. Ты знаешь, мне это не нравится».
Падает, ушибается, вскакивает мгновенно и, еще не успев справиться с гримасой боли, встретившись широкими глазами с невольным очевидцем, выпаливает: «Это зарядка!» Предупреждает проявление жалости. И вот теперь эта машина времени. Ей вспомнилось безответственное и безопасное младенчество и захотелось снова туда. Жизнь стала усложняться, она это почувствовала. Сказать, что Сашка испугалась новых обязанностей, разнообразия и выбора, я не могу. Ее будущая школа – школа продленного дня. То есть до вечера работают кружки и секции. Выдали соответствующую памятку, чтобы было время подумать. Саша поставила галочки против всех восемнадцати кружков и секций: «Я везде успею». Ясно, что больше двух-трех кружков ей не одолеть. Но каков замах!
Я сказал, показывая на ее уверенные птички напротив всех секций: «Вот видишь, сколько ты сама для себя выбрала. Сама будешь ходить на занятия, сама делать уроки, сама отвечать. А если снова станешь маленькой, никто тебе этого не позволить. Уж мы тогда снова будем выбирать за тебя – куда тебе ходить, что есть, чем заниматься».
Она хитро улыбается. Чувствует явное противоречие между новой, манящей жизнью и мечтой о младенчестве. Всего хочется, но и ни за что, никогда не отвечать тоже хочется. А снова оказаться в коляске… С мамой в машине, конечно, тоже хорошо. Но в машине она будет ездить еще сто раз, хоть каждый день, а в коляске уже никогда. Жалко.
Конечно, и ей, и мне понятно, что она немного придуривается, что мы просто играем. Но ведь сама эта история о реинкарнации тоже не на пустом месте родилась. И разве взрослых, самых творческих, самых деятельных не настигает иногда состояние, похожее на это.
Школа – первое вступление во взрослую жизнь. Пора радостная, но и трудная, отчасти даже суровая. Буду вместе с Сашкой иногда возвращаться в ее первое детство. Ты взрослая, да, самостоятельная, но еще и маленькая. Ты помнишь, какой ты была маленькой? Дальше и за дело браться будет веселее. На контрасте.
