В нашей жизни есть взлеты, есть и падения. На подъеме мы не задумываемся о том, как относимся к себе: мы заняты своими делами, мы наслаждаемся тем особенным ощущением, которое возникает, когда все идет как надо.
Но когда мы на спаде, наше отношение к себе становится по-настоящему важным. Мы начинаем думать: вот если бы я был более смелым, менее зажатым, более амбициозным, больше знал, если бы не мой несносный характер, если бы… Мы начинаем искать способ справиться с собой.
Способ номер один: действовать. Заставить себя стать «более», «менее» или «лучше». Изменить режим, начать тренировки, учиться, предпринять все, что нужно, чтобы оказаться там, где мы хотим оказаться. Начать заново. Преуспевать. Провести всю жизнь в борьбе за этот идеал: «Ах, если бы я был!»
Способ номер два: убегать. Скрываться, избегать зеркал, не встречаться с тем, что пугает, обманывать себя, прятать ту свою часть, которая вызывает смущение. Пожертвовать возможностями, позволить горизонту сужаться, незаметно и неуклонно.
Вместо того чтобы пытаться найти способ ежедневно себя терпеть, с трудом выносить себя и свою жизнь, они научились поддерживать себя
Способ номер три: превратить свои недостатки в предмет гордости, в высоко поднятое знамя, сказать себе и другим: «Уж такой я человек» – и отчаянно отстаивать свое право быть «таким», лишь бы не почувствовать себя уязвимым.
У этих способов, как и у многих других подобных, есть общий недостаток: они делают нас зависимыми и требуют от нас гигантских расходов энергии. Самопринятие становится битвой всей жизни.
Наши герои выбрали другой путь. Случайно или осознанно, все они пришли в психотерапию, благодаря которой обрели возможность увидеть себя иначе. Вместо того чтобы пытаться найти способ ежедневно себя терпеть, с трудом выносить себя и свою жизнь, они научились поддерживать себя, нашли слова, которые им помогают успокоиться, почувствовать себя более защищенными.
Они узнали, что для того, чтобы принять себя, иногда нужно принять помощь психолога. Что есть методы, которые действительно работают, помогая жить в мире с собой.
«Я стал добрее к себе»
Федор Людоговский, 41 год, священник
У меня было ощущение, что жизнь зашла в тупик, я в заезженной колее и никуда не свернуть. Хотелось понять, куда я могу двигаться. На первых встречах с терапевтом говорил практически я один. Потом она стала задавать вопросы, иногда они казались странными, на некоторые я не мог ответить. А спустя несколько дней эти вопросы меня догоняли, ответы на них становились более осмысленными, я лучше понимал себя.
Например, насчет работы: помимо того, что я священник, я еще научный работник и редактор. И вот я сижу в комнате запершись, ни с кем не общаюсь, редактирую, чувствую себя правым: надо же деньги добывать для семьи! Благодаря психотерапии я понял, что за моим трудоголизмом стоят другие потребности: от чего-то уйти, спрятаться. Это было полезно.
Я понял, что не нужно все сваливать на жену, что с детьми можно больше общаться. У нас их четверо, и важно с каждым побыть хоть немножко, дать возможность рассказать о том, что им интересно. И к себе я стал относиться добрее. У меня бывает иногда состояние подавленности и тревожности, но я научился относиться к нему осознанно. Я не говорю себе: «Все плохо, ничего не получится», а спрашиваю себя: «Какое у тебя состояние? Солнца нет, не выспался? Это не беда». И еще я начал учиться коучингу.
«Я лучше понял, кто я такой»
Александр Горбачев, 32 года, журналист
Я пошел к психологу, отучившись два года в Америке, где на терапию регулярно ходили практически все мои местные друзья: для них это было так же нормально, как сходить, например, в спортзал. В том, что этот опыт нужен и мне, меня убедила жена, которой я обязан многими лучшими решениями в своей жизни.
Не могу сказать, что я шел на терапию с конкретными запросами – довольно быстро выяснилось, что она и нужна была для того, чтобы такие запросы сформулировать. Я нашел в себе две половины личности, одна из которых бесконечно загоняла другую под табуретку.
Я выяснил, почему так безысходно злюсь, когда стою в очереди или слишком долго жду автобуса, и признался себе в чувствах, которые раньше предпочитал игнорировать: например, в том, что в профессиональной сфере я чувствую себя куда увереннее, чем в личной.
Поначалу основным эффектом было удивление – сравнимое, наверное, с тем, когда я открыл для себя, что с человеком может творить музыка. В иные моменты боялся, что узнаю о себе нечто, что разрушит мир вокруг меня – но пока не узнал. После девяти месяцев встреч с психологом я не то чтобы изменился – скорее, куда лучше понял, кто я такой. И обнаружил, что чем лучше себя знаешь – тем с собой как-то спокойнее.
«Я прохожу сквозь свой страх»
Елена Погребижская, 44 года, режиссер
Я пришла на терапию из-за панических атак. Меня трясло, в голове крутились неостановимые мысли: вдруг случится страшное? Я не могла ночевать одна, друзья передавали меня друг другу. Я долго искала, прежде чем пришла к терапевту, который был действительно «моим».
После наших встреч мне не просто становилось легче, приходило понимание, что паника – не стихия, не дождь, не град, это мое бессознательное просачивается через какие-то трещинки и погребает меня под собой. Но раз оно мое, можно с ним договориться.
Психотерапия вела меня к тому, что я отвечаю за свою жизнь, и, если я хочу избавиться от панических атак, надо стать сильнее духом. Если я боюсь остаться одна, надо это сделать! Я не люблю преодолевать, предпочитаю обойти. Но на этот раз пришлось действовать иначе.
Однажды никто не мог остаться со мной, и я ночевала одна. Я справилась, и от глыбы моего страха отпал кусок. Так, кусок за куском, она обратилась в ничто. Я прохожу сквозь свой страх – и он растворяется. Это неприятно, но это единственный способ.
Я научилась отвечать на панические мысли. На «А вдруг в меня ударит молния?» я отвечаю: «Нет, вероятность этого – сотая процента. Или я могу перейти в безопасное место». С помощью терапии был воссоздан механизм самоуспокоения.
