Заметил в себе одну черту и задумался.
В городе у меня есть любимые маршруты. Даже если они занимают больше времени, выбираю их. Привык. Не раз наблюдал: жена присматривает для мужа свитер или ботинки яркой, необычной раскраски, а он сопротивляется. Она уверяет, что ему пойдет этот цвет и вообще надо время от времени выбираться из привычной гаммы – бесполезно. А главное, и я внутренне на его стороне. Также в ресторане предпочитаю заказывать знакомое блюдо. Экзотику можно позволить себе разве что за границей, там эксперимент оправдан. Так же пристрастен к книгам из собственной библиотеки. Дело часто не только в привычном расположении текстов, но и в формате, и в цвете обложки. Это уж просто похоже на каприз. В компьютере упорно держусь за Yandex, хотя дети давно рекомендуют перейти на Google. Отчего я такой консервативный? Бывает, конечно, то, что психологи называют «возрастным консерватизмом». Это диагноз. Я одну такую тетю знал. Все новые вещи, если она могла с ними справиться, выносила на помойку. «Это не наше». Жизни от нее не было. У меня, думаю, все же не та история. Более того, в делах общественных и политических я ближе к радикалам. Да и в живописи не на Репине застрял. И в литературе, и в театре новые формы мне интересны (не все, признаюсь, не все). А вот тут… В чем дело?
Причина-то, я понимаю, простая. Сила привычки. Об этом еще Пушкин писал: «Привычка свыше нам дана: Замена счастию она». Гоголь и вообще был потрясен этим открытием и посвятил ему повесть «Старосветские помещики: «Что же сильнее над нами: страсть или привычка? Или все сильные порывы, весь вихорь наших желаний и кипящих страстей – есть только следствие нашего яркого возраста…»
Разве не все люди так устроены? Каждый из нас стремится обжить свое, неконфликтное пространство. Присвоить часть обитания в личное пользование. Так устроен и семейный быт. Посуда на своих местах, книги на своих местах, одежда – без света нужную вещь легко найти.
Старики еще ладно, тут ирония в некоторых случаях вполне уместна. Но ведь дети консервативнее стариков. Моя чашка, мой угол, макароны без соуса или только с соусом, книжку только эту (мало ли что в другой та же сказка).
У моего друга женился старший сын. Комната освободилась. Он перетащил уголок с игрушками младшей дочери из своего кабинета в просторную комнату. Вот, думал, обрадуется. Все пространство ее. А получил в ответ истерику, каких в своей семье до этого не наблюдал. Суверенность дочки была нарушена. Там не ее угол, этот – ее. Перетащил все обратно.
Это нормально. Мы автономные существа. Нам нужен собственный, оберегаемый от перемен мир. Даже самый продвинутый муж хочет получить к ужину свою вилку с выщербинкой, которую он сам произвел, еще когда мама была жива. А уж что говорить о пристрастии к тому или иному театру, к тому или другому художнику, к музыке, к автомобилю, к одежде. То, пусть оно и лучше, не мое, а это – мое.
И ведь только в русском языке слово «консерватор» приобрело негативный оттенок. В переводе с латинского оно означает только «охранитель» или «сохранение». В советское время, во всяком случае, сказать про кого-то «ты консерватор» значило намеренно оскорбить. Мы ведь были страной революционеров, прогрессистов (при застое-то с жирными кувшинками). Консерватор – значит, против прогресса.
Кафе у нас заселяются мебельными магазинами (итальянскими в основном). Мебельные – ювелирными, а то и просто магазинами под названием «Золото». Сами эти перемены в городском пейзаже, конечно, смущают, обманывают ожидания. Типа шел в комнату, попал в другую. Но я, консерватор, готов с ними смириться, если бы смысл понимал. А так: в понедельник была булочная, в среду – бутик. В бутик я раз в несколько месяцев хожу, а в булочную каждый день. Неудобно. Для кого и во имя чего?
Вот видите, все-таки есть призвук брюзжания. Но не столько от неудобства, сколько от потери смысла. На прощание замечательная история. Об Англии. В ней, как вы знаете, сильна партия консерваторов. Без всякого негативного смысла. У нас из нарождающихся партий, кажется, ни одной консервативной. Смущаются. Слово неприятное.
Так вот. Во время Второй мировой войны немцы решили разбросать над Лондоном листовки с фотографией королевской семьи на конях. У морды каждой лошади были подвешены мешки с овсом. Подпись гласила: «Вот куда уходит ваш овес». Были уверены, что подорвут дух нации. Люди жили голодно. А случилась эйфория, счастье. Королевская семья жива. Все в порядке. Довольные, улыбаются. Значит, и с нацией все в порядке. Победим.
Консервативная страна Великобритания. А сколько придумала для мира!
