Любовь спасет брак?

История одной жалобы

«Я попросил добровольца высказать серьезную жалобу партнеру. Руку подняла Мелани, привлекательная женщина в ситцевом платье: «У Стюарта ужасная память. И похоже, она ухудшается. Я всегда ворчу на него за это. Я хочу, чтобы он записался на какие-то курсы по улучшению памяти».

Стюарт, солидный усатый мужчина, сидевший рядом с нею, утомленным голосом произнес: «Мелани, я адвокат. Я знаю наизусть тысячи страниц юридических текстов. У меня превосходная память».

Прежде чем Мелани ответила, я спросил, что беспокоит ее в неспособности Стюарта запоминать какие-то вещи. Когда это расстраивает больше всего?

Она на мгновение задумалась. «Наверное, когда он не делает чего-то, о чем прошу. Например, на прошлой неделе он забыл, что у нас круглая дата и ее стоит отметить».

Я попросил Мелани продолжить предложение «И когда он сделал это, я почувствовала…» – чтобы идентифицировать более глубокие переживания, такие как печаль, гнев или страх, спрятанные в ее критике. «Хорошо, – кивнула головой Мелани, – когда он делает подобные вещи, я чувствую себя отвергнутой».

Затем я попросил ее закончить предложение «И это мне напоминает о…» Мелани закончила его так: «И это мне напоминает об отце, у которого никогда не было на меня времени. Он даже забывал посещать спортивные состязания с моим участием».

Я попросил ее закончить третье предложение «И меня пугает в этом то, что…» – «Я не важна для него…» – продолжила Мелани.

Теперь я дал задание Стюарту перефразировать жалобы Мелани. После небольшой тренировки Стюарт наконец сказал: «Если я правильно понял, тебя расстраивает, что у меня плохая память. И я забываю твои просьбы, и это напоминает тебе о постоянной занятости твоего отца, которая заставляла тебя чувствовать себя брошенной, ты боялась, что он тебя не любил. Все верно?» Со слезами на глазах Мелани согласилась: «Да». (Вы можете не верить, но такой простой пересказ, практически школьное изложение близко к тексту того, что перед этим сказал вам другой человек, в его восприятии рождает самый теплый отклик, ощущение: наконец меня понимают!)

После этого я попросил Мелани высказать желание, которое полностью устранит ее недовольство, страх и боль, стоящие за ним, в глобальных терминах, используя слова «всегда» и «никогда». В бессознательном у наших желаний нет границ. Мы хотим все и всегда!

«Больше всего я хочу, – начала Мелани, – знать, что ты никогда не забываешь обо мне и что я всегда важней, чем твоя работа».

Сначала лицо Стюарта смягчилось, но потом он погрузился в раздумья.

«А теперь, Мелани, – продолжил я, – напишите, что нужно сделать Стюарту, чтобы вы были уверены, что о вас заботятся».

Мелани написала список. Она сделала просьбы небольшими, измеримыми, достижимыми, уместными и ограниченными во времени.

«В течение следующего месяца я хочу, чтобы ты выделял один вечер в неделю на выход в свет. И за вечер трижды признавался в любви».

«Я хочу, чтобы на день рождения ты купил и сам упаковал какой-нибудь особенный подарок и чтобы во время празднования трижды посмотрел мне в глаза и сказал: «Ты самый важный человек в моей жизни».

«Я хочу, чтобы три недели подряд ты звонил мне раз в день просто для того, чтобы поболтать».

«Я хочу, чтобы два месяца подряд перед обедом ты отодвигал для меня стул, а потом наклонялся и целовал меня».

«Я хочу, чтобы два месяца ты не работал по выходным».

«Я хочу, чтобы три месяца ты спал со мной в одной спальне».

Стюарт оценил просьбы Мелани по степени трудности и выбрал ту, которую мог удовлетворить относительно легко: отодвигать стул Мелани на обеде. Но самой трудновыполнимой он посчитал просьбу отказаться от собственной спальни.

Когда мы закончили со списком Мелани, Стюарт озвучил собственный список желаний. Его основной претензией к Мелани была ее чрезмерная критичность. Это было ему неприятно, потому что у него были критично настроенные родители. Стюарт пожелал, чтобы на протяжении двух месяцев Мелани хвалила его раз в день. Мелани признала, что иногда ей бывает трудно это делать: «Я не думаю, что я придирчива. Стюарт очень безответственный порой». Она считала себя справедливым, но не постоянным критиком.

Но чтобы процесс исцеления заработал, от нее требовалось лишь принять его просьбу говорить ему один комплимент в день. Исполняя его просьбу, она заметит и позитивные качества мужа и осознает, насколько она вжилась в роль судьи. Так оба извлекут пользу из упражнения. Стюарт насладится заслуженной похвалой, а Мелани примет свою отрицательную черту характера.

...Только спустя полгода после семинара Стюарт преодолел свое нежелание и выбрался из собственной спальни. В первую неделю он сожалел, что согласился. В собственной спальне он мог в любое время открывать окно, включать свет и читать, если не спалось. Теперь он был точно в ловушке. Ко второй неделе он спокойно засыпал, но еще не избавился от мыслей, что поступился чем-то важным. К третьей он обнаружил, что пребывание в одной постели имеет и свои преимущества. Во-первых, Мелани стала счастливее. Во-вторых, они больше занимались сексом. На финише эксперимента он признался: «Я привык, что она спит рядом. Наверное, я не такой отшельник, каким я себя считал». И когда вскоре Мелани по-джентльменски предложила ему вернуться в собственную спальню, он ответил: «Мне будет одиноко».

Что же произошло? Я видел это двухстороннее исцеление так много раз в своей работе с парами, что теперь уверен: у супругов практически всегда идентичные нужды, но то, что открыто признается одним, отвергается другим. В беседе со Стюартом выяснилось, что его родители не умели выражать свою любовь, физически и словесно. Когда он приходил в гости к другим детям, их родители были нежнее с ним, чем его собственные. Он приспособился к отсутствию любви, решив, что она ему не нужна. Мелани привлекла его своим нежным характером, но ее потребность в близости казалась ему чрезмерной, и он отдалился от нее, как отдалялся от взрослых, которые в детстве пытались приласкать его».