Восстановить душевные силы, по-новому оценить свой потенциал, испытать прилив вдохновения от неожиданных открытий – такие возможности получает каждый из нас, посвящая часть своей жизни любимому увлечению. Хотя фотография способна многое дать своему создателю и на ином – философском – уровне. «Увлекаясь ею серьезно, человек стремится если не разрешить, то хотя бы смягчить базовые, экзистенциальные противоречия нашего бытия, – считает психолог Екатерина Михайлова. – И прежде всего проблему смертности и бессмертия. Фотоснимок сохраняет жизнь, увековечивая снятое. Но в то же время он эту жизнь и останавливает. У некоторых народов считается, что сфотографировать живое существо – значит забрать у него душу. Есть и похожая примета – про то, что фотографии нельзя рвать. Общий символический смысл этих действий в том, что фотограф становится властен над жизнью и смертью своих образов. Это невинная власть над миром: даря избранному нами объекту бессмертие, взамен мы уносим с собой его «душу».
Выражаем благодарность Анне Шавровой, PR-менеджеру марки премиальной аптечной косметики RoC, за помощь в создании материала.
Владислав Флярковский, телеведущий
«Для меня фотография – это, пожалуй, попытка «вытащить» из себя нечто большее, чем ты есть на самом деле. Я себя тестирую с помощью фотоаппарата: «А на что еще я способен, кроме того что я муж, отец, журналист? Что может возникнуть в моей голове помимо того, что возникает по службе?» Тридцать лет назад я влюбился в архитектуру и кино. И хотя в архитектурный меня не взяли и на операторский факультет во ВГИК я не попал, трехмерность, формализм и покадровое, киношное восприятие во мне закрепились. Этим, должно быть, объясняется мое пристрастие к триптихам. Если бы можно было выстраивать снимки по 25 кадров в секунду, как на телевидении, я бы это делал. Поскольку это невозможно, я подбираю три фотографии, объединенные общей темой или настроением. Между изображениями в триптихе обязательно есть какое-то скрытое развитие. Тогда можно воображать, фантазировать: а что было в промежутках? Вот это как раз и есть самое интересное. Когда я вижу какое-нибудь изображение, мне всегда хочется знать, что было до него и что будет после».
Этери Чаландзия, журналистка
«Однажды мне повезло: почти год я снимала из осветительской ложи спектакли Театра им. Вахтангова. Сначала я добивалась просто качественных снимков, выразительных и четких, а потом начались эксперименты с изображением. В какой-то момент я обнаружила: если снимать на длинной выдержке и с рук, не закрепляя фотоаппарат на штативе, получаются очень неожиданные снимки. И смазанный кадр не всегда оказывается браком. Контуры фигур и лиц получаются словно полустертыми, а игра цвета и света создает иллюзию живописного полотна. Первые такие фотографии получились совершенно случайно, обнаружив их, я была поражена. Это было очень красиво. Само собой напрашивалось напечатать эти изображения на холсте, для того чтобы иллюзия была полной.
Эта игра оказалась необычайно увлекательной. Из-за того что длинная выдержка фиксирует «растянутое» во времени движение, иногда кажется, что с помощью фотоаппарата удается снять саму энергию, световые потоки и протуберанцы, которые создаются вокруг фигур актеров. На таком снимке можно увидеть силу гнева, страсти, любви или безумия. И это завораживает.
Сложно сказать, что именно мне дает такого рода фотография... Скорее всего неожиданное столкновение с чем-то прекрасным, что не вполне соотносится с твоими собственными способностями и усилиями. В процесс создания подобных снимков всегда примешивается случай. От этого легко получить удовольствие и… испытать какую-то странную форму волнения и даже страха. Возможно, от осознания чувства своей беспомощности перед самим актом творчества».
Ирина Хакамада, политик
«Снимать я начала стихийно, года три назад. Толчком послужила фраза одной женщины-психолога, которая подошла ко мне после очередных теледебатов и с сочувствием сказала: «Ира, так нельзя. Вы ведь не играете в политику – я вижу, что вы искренне за все переживаете. Это опасно: вы просто сожжете себя за пару лет и все. Вам нужно найти способ разгружать голову – придумайте себе какое-то занятие, которое помогло бы отвлечься и восстановить душевные силы».
Тогда я занялась китайской каллиграфией, а вскоре увлеклась фотосъемкой. У меня близорукость минус 6 и еще астигматизм, так что никто – я сама в том числе – не верил, что я смогу фотографировать. И тем не менее оказалось, что я на каком-то интуитивном уровне чувствую композицию, вижу удачный ракурс. Мои друзья-биологи ехали в экспедицию в Малайзию и Африку, и я к ним присоединилась. Именно там, в джунглях, в саванне, я почувствовала, что рядом с нами существует параллельный мир – мир, в котором человек не главный. Я фотографировала львов с такого расстояния, что при желании могла до них дотронуться рукой, а они проходили мимо, даже не взглянув в мою сторону. Люди им не интересны – мы не заложены в их генетическом коде ни как потенциальный враг, ни как добыча, а потому мы для них фактически не существуем. Вот это ощущение собственного небытия дарит мне потрясающее чувство освобождения и возможность взглянуть на свои проблемы изумрудными глазами лягушки из джунглей. После поездки это прекрасное состояние длится года два, а если запечатлеть увиденное на пленку, то его можно сохранять и гораздо дольше. Так что, фотографируя, я словно бы консервирую, на черный день заготавливаю душевную свободу и внутреннюю энергию».
