Живет он в Бресте, и бросок в Грузию для него идеальный вариант провести последнее лето перед армией. Никита не новичок. Он уже ходил-ездил так по Польше, Украине, Литве. Считает, что видел пока мало. Мечта – Индия, тайга и что-то еще экзотическое. Никита загорел, запылен, хорош собой, трогательно романтичен. Что-то между Маугли и Олегом Стриженовым в роли Овода. Путешествует один, впрочем, и жить, как выяснилось, собирается если не один, то как можно дальше от людей.
Мы подхватываем Никиту до Казбеги – горного поселка у подножия Казбека на Военно-Грузинской дороге. И конечно, немедленно начинаем расспрашивать. Никита отвечает… Нет, тут больше подходит «дает ясные, давно сформулированные ответы». Строго, без эмоций, но и без пренебрежения к буржуа. (Судя по всему, вопросы наши не отличаются оригинальностью.) Речь у Никиты грамотная, название книжки «Лавр» забил в мобильник с готовностью и любопытством.
Между тем дома последние полтора года Никита говорит только по-белорусски. Он решил, что это правильно. Это его долг. В понятие долга, правда, не входит какая-либо полезная деятельность на благо Беларуси. Никита не собирается ни продолжать образование, ни приобретать профессию (только что законченный кулинарный колледж не в счет). «Может быть, ты ведешь трэвел-блог? Многие бы оценили». О нет, он в лучшем случае выложит короткий фотоотчет в конце. Ему неинтересны сети. Ему нравится… общаться с деревьями. Например. И он намерен развивать в себе эту оригинальную склонность, судя по всему постепенно маргинализируя life style. А как долго Никита в Грузии? Двадцатый день. Сейчас он на пути к границе, возвращается домой. А как мама относится к этому виду отдыха? Она Никиту поддерживает. Сама любит путешествовать, правда, на джипе. А сколько денег нужно для такой дороги? Совсем мало – вот сейчас, к примеру, у Никиты осталось 10 лари (260 рублей) и 70 рублей русских денег. Идти ему дня четыре. Котелок, в котором Никита варил себе еду, сгорел на последнем костре, и теперь в его меню только сухой паек. На сегодняшний день это пачка пряников. (Накормить немедленно! Черт, а у нас, как назло, ни бутерброда, ни яблочка с собой!) А люди в Грузии? Отличные, доброжелательные люди. Очень хороший стоп. Никто не отказывает, и ждать приходится недолго. Если совсем нечего есть – он может постучаться в любой дом, и там его с радостью усадят за стол. Прекрасная страна.
Да и вообще – дорога, она вывезет! Впрочем, если деньги все-таки нужны… В Батуми вот с гитарой неделю зарабатывал по 100 лари в день. Правда, на троих. Но у Никиты «очень низкий порог комфорта». Это спасает. Этот низкий порог позволяет ему питаться чем бог пошлет, ночевать то на горном склоне, то на газоне четырехзвездочного отеля.
Мы остановились на смотровой площадке. Купили три крохотных стакана шелковицы по пять лари (на дороге за эти деньги продают ведро персиков). Угостили Никиту. Он не знал, что такое шелковица, съел не торопясь. Похвалил.
У нас разрядился планшет. Может быть, вам нужен разъем? Сначала спрашивает и, только дождавшись ответа, запускает руку в рюкзак.
Сколько достоинства. Ни тени угодливости. А между тем мы едем уже около часа.
Я представила себе своего сына, пустившегося в такую авантюру. Через десять километров граница, которую нельзя перейти пешком – нужно обязательно брать стоп, дальше Осетия, в рюкзаке пачка пряников и 70 рублей – йооооо!
Остановиться в Казбеги и обедать! Обедать в первом же кафе – не сомневаюсь, у мужа такой же план. Поедим вместе с Никитой и купим ему что-нибудь в дорогу. Мешок еды. Кстати, муж невероятно щедр на такие жесты. Я уже представила эту умилительную картину. Благотворительный аттракцион. Но дело не в драматургии – дело в реальной ответственности взрослых за неоправданный риск детей.
Уж не знаю, что думает об этом его безумная мама на джипе. Между тем мы прибыли в Казбеги. С этой площадки начинался подъем на гору. Нас тут же обступили алчные проводники. Мы засуетились, стали договариваться. Никита вышел, поблагодарил, развернулся, шагнул уверенно – знал куда. Муж остановил его и полез за бумажником. Слава богу! Я так и думала. Пообедать не успеем – хоть денег дадим. «Что вы, не надо», – слышу я спокойный голос Никиты. «Да брось, я хочу тебе дать карточку визитную. Звони, если что, – говорит муж. – Спасибо».
Карточку?! А деньги? Он же погибнет! А как же обед? Мы же должны были накормить мальчика как минимум! Ты представляешь – что такое четыре дня с пряниками?
«Я тоже так думал, – ответил муж. – Но он так убедителен в своей свободе (в том числе, заметь, и от любой работы), что, пожалуй, мы не имеем права нарушать эксперимент. Изможденным он не выглядит. А что ждет его в пути, а то и в жизни, он знает лучше любого из нас».
Я подумала – и согласилась. Возможно, инициация выглядит именно так.
