Рак груди: «Фотодневник моего испытания»

Я отказалась общаться с «товарищами по несчастью», хотя мне предлагали: я не хотела заражаться негативными флюидами, а с другой стороны, эта болезнь казалась мне очень интимной. Я решила, что буду сильнее, если стану бороться с ней так, как мне удобно. Кроме того, я решила ничего не говорить родителям: я хотела оградить маму от переживаний и в то же время оградить себя от ее страхов. Зато я поставила в известность брата и всех друзей; мне показалось, что эта новость шокировала их гораздо больше, чем меня саму.

Мне казалось, что я недостаточно беспокоюсь, что я слишком легко отношусь к своей болезни. Я понимала: чтобы выздороветь, я должна осознать, что больна, и не убегать от этой реальности. Поэтому мне было необходимо фиксировать изменения, происходящие с моей внешностью. Перед первым сеансом химиотерапии я решила опередить события и коротко постричься. Сразу после этой первой химии волосы стали выпадать, и я попросила одного очень близкого друга полностью обрить мне голову. Но у меня еще оставались брови и ресницы, так что выражение лица было вполне милое; в целом это смотрелось даже стильно, я была похожа на этакую «жертву моды». Но продолжалось это недолго.

Потом выпали ресницы и брови. Пережить это было гораздо труднее, потому что изменился взгляд, я перестала себя узнавать, а мое лицо вдруг сделалось пустым. Парадокс в том, что я тщательно избегала зеркал, но каждые три недели фотографировала себя в день очередного сеанса химиотерапии. Впрочем, я не разглядывала снимок: я смотрела на него, ставила дату и клала в стопку с другими. В больнице, где мне делали химиотерапию, я боялась встреч с многочисленными женщинами, которые находились в том же положении, что и я. Эффект зеркала – это ужасно, даже несмотря на то, что некоторые вселяли в меня оптимизм своей бодростью и энергией. Хотя на этом этапе то, как вы выглядите, становится не главным. Я всю свою энергию направила на борьбу… и на любовь.

Сначала я повязывала голову платком, но мой друг уговорил меня этого не делать. Поразительно, но он не видел разницы между той, с которой не так давно познакомился, и этой женщиной с гладким, пустым лицом, которой я стала. Я говорила ему: «Не понимаю, как у тебя это получается. Ты такой смелый: твоя подруга выглядит жутковато и к тому же болеет». На это он отвечал мне: «Но это ты мне нравишься, ты лично, а не твои ресницы». В какой-то момент я вдруг почувствовала, что смогу показаться людям без платка. Хотя мне тяжело было видеть ужас, с которым на меня смотрели на улице, особенно ужас в глазах детей… Я почувствовала, что может испытывать инвалид, человек, у которого есть какое-то физическое уродство.

Вещества, которые вводят в организм во время химиотерапии, вызывают состояние сильнейшей усталости, тошноту, раздражение или чувство тоски. Мне очень помогали иглоукалывание, йога и упражнения для релаксации. Каждое занятие успокаивало меня и придавало сил.

Я чувствовала огромную жажду чистоты и белизны после всех этих черных дней.

Я – человек, который много предавался излишествам, любил наслаждаться и был весь направлен вовне, – почувствовала потребность в духовности, желание углубиться в себя. У меня было такое ощущение, что раз мое тело обошлось со мной так жестко, так грубо, то это, возможно, потому, что я до сих пор не обращала внимания на одно из измерений своего существования…

Этот год не был усеян розами: после первого курса химиотерапии я узнала, что понадобится еще один. Мне казалось, что судьба ополчилась против меня. Но никаких мрачных мыслей у меня не появилось. Мне повезло: у меня был друг, который поддерживал меня, и параллельная жизнь, дававшая мне отдых и духовное начало. Эта другая жизнь расставляла все по местам в моей душе – я постепенно открывала в себе внутреннее «я».

Через пять месяцев после окончания химиотерапии мне сняли катетер, через который вводили препараты. Для меня это стало знаком окончания болезни, но все-таки это еще не было полное выздоровление – мне нужно продолжать лечиться еще пять лет. Но это в любом случае был выход из туннеля, выход на финишную прямую.

Сейчас у меня отросли волосы и ресницы; я жду, когда снова появятся брови, чтобы закончить свой фотосериал. Я только-только начинаю находить в себе силы смотреть на эти снимки. Они волнуют меня до озноба. Неужели это была я? Да, у меня было такое лицо. А сегодня мое лицо не совсем такое, как раньше, – после испытаний оно стало другим».

Диалог с психотерапевтом Тьери Янсеном

В любом начинании большую роль играет намерение. Если женщина фотографируется, чтобы констатировать упадок, она только усугубляет свое положение. Но если речь, как в вашем случае, идет о том, чтобы до конца прожить этот опыт, чтобы видеть, как меняешься от кадра к кадру, чтобы сопровождать себя на этом пути, то это прекрасно. Проходя через испытания, не чувствовали ли вы, что прошли своего рода обряд инициации? Мне показалось, что да. Химиотерапия – очень жестокая штука, но в то же время она делает человека полым, пустым, прозрачным; в нем появляется пространство, которое можно наполнить чем-то новым, еще не родившимся. Это как смерть и возрождение. Когда я вижу ваши глаза на заключительных фотографиях, я вижу не просто живые глаза женщины – в них сияет свет жизни, которого не было вначале.

Как вы думаете, стоит ли мне когда-нибудь выбросить эти фотографии?

Отказаться от части себя всегда печально, ведь даже наши теневые стороны могут помочь нам расти. Но если однажды вы сожжете эти снимки, потому что эта история для вас осталась в прошлом, то это хорошее начинание, которое позволит дать место чему-то другому. Для меня эти фотографии изумительны тем, что я вижу на них лица всех женщин, с которыми я имел честь пройти этот путь. Это ваша история, но она универсальна. Столько людей, вроде бы вполне здоровых, не живут, а выживают, боясь, что любовь исчезнет, что их отвергнут, и поэтому непрерывно защищаются. Но когда человек пережил то, что пережили вы, и приобрел то, что стоило извлечь из этого опыта, он понимает, что жизнь – не выживание, а нечто совершенно иное. В ней есть движение, есть постоянство и есть вера.

Что вы сказали бы женщине, которая только что узнала о том, что у нее рак груди?

Дышите.

Записала Анн Серр