«Я ничего не чувствую по поводу трагедии в Кемерово. Я знаю, что произошло, вижу, что пишут в социальных сетях, смотрел видео, читал новости. Мои друзья сокрушаются очень эмоционально, а у меня внутри нет отклика. Да, страшно. Да, трагедия. Но я не испытываю горя. Более того, меня начали раздражать все эти посты, митинги, разборки, кто прав, кто виноват. Я плохой человек? Что со мной не так?»
Аноним, 27 лет
«Отсутствие эмпатии не характеристика плохого человека»
Первое, что вам нужно понять, любое переживание или его отсутствие всегда обосновано и допустимо. Нет обязательного набора чувств для конкретной ситуации. Поэтому не испытывать чувств по поводу чего бы то ни было совершенно адекватно. А происходить это может по многим причинам.
Первая, наиболее вероятная для большинства, — защитная реакция психики. То, что произошло, настолько страшно и неконтролируемо, что психика, прежде чем появилась сильная реакция, выпустила защиту в виде холодности, снизила чувствительность.
Вторая вероятная причина — принятие. Может быть, ум и логика нашли закономерность трагедии в том мире, где мы живем. Соответственно, эмоции будто говорят: «Ну понятно, это закономерно. Это произошло потому-то, нет необходимости испытывать острые чувства».
Третья причина — стрессовое состояние, в котором долгое время находится человек. Возможно, организм настолько замучен, настолько система не справляется с задачей самообеспечения, что не хватает эмпатии для того, чтобы включиться в проблемы других.
Во всех этих случаях важно понимать, что отсутствие эмпатии не характеристика плохого человека. Если вы не испытываете ярких личных эмоций по поводу глобальной трагедии, но сопереживаете близким, родственникам, которые рассказывают о горестях, с вами все в порядке.
«Траур — это проверка на зрелость»
Я не верю, что эта трагедия может оставить кого-то равнодушным. Скорее, человек по каким-то причинам не хочет пускать в себя эту информацию. Это своеобразная психологическая защита, как в ситуации смертельной аварии на дороге: кто-то из проезжающих мимо останавливается, чтобы посмотреть, а кто-то отворачивается — не хочет этого видеть. Проблема в том, что в этой трагической истории у человека не остается выбора: информация о пожаре окружает со всех сторон. Мне кажется, раздражение вызвано именно навязываемым социальным стереотипом.
Эмоциональные посты в социальных сетях — это выплеск боли, и это тоже защитная реакция. Если она вызывает раздражение, значит, человек как будто ставит себя выше скорбящих: «Ваша реакция неправильная, поэтому она мне не нравится». Подразумевается, что если бы не эти публикации и репосты, этому человеку не пришлось бы страдать. Но это самообман, ведь на самом деле он уже страдает.
Еще одна проблема заключается в том, что наш мозг склонен визуализировать, и многие из нас эмпатичны. Мы физически ощущаем тот ад, который пришлось пережить жертвам и их родным. И мы ничего не можем с этим сделать. Возможно, нам было бы легче, если бы мы знали меньше подробностей. Это не означает желания отстраниться от трагедии. Это означает желание иметь свободу выбора: насколько сильно я готов соприкасаться с этим? На что у меня хватит сил, а на что нет?
Людям, которые сами сейчас находятся в тяжелой ситуации, которые столкнулись с непростыми жизненными сценариями, я советую не погружаться в это, не открывать социальные сети. Личные подробности о жертвах в социальных сетях могут ретравматизировать родственников. Стоило бы устроить информационный детокс. Ведь если у человека нет развитых механизмов защиты, он может просто не справиться.
Другой причиной раздражения может быть то, что человек чувствует себя не вправе радоваться чему-то. Конечно, в такой ситуации фотографии в социальных сетях с бокалом вина на пляже выглядят странно. Можно предположить, что этот человек не в курсе ситуации, что он живет в каком-то другом измерении. Но когда человек в курсе и при этом не может поделиться радостью от какого-то важного события в своей жизни — да, тогда все это может очень сильно раздражать.
Но траур — это проверка на зрелость. Пожар в Кемерово — очень серьезная трагедия. И режим осознанной тишины — это очень мощное действие. Это не бездействие. Если мы не выкладываем черные квадраты и фото свечей, это не делает нас безучастными. Осознанное молчание может говорить о человеке больше любых репостов и призывов. Когда человек сознательно отказывается от «проходных» постов и фотографий, которые легко могут и подождать несколько дней, — это и есть тот самый осознанный, зрелый подход.
У многих потребность ежедневно выкладывать фото и «сториз» в социальных сетях превратилась в настоящую зависимость. И с этой точки зрения их раздражение тоже понятно: в стране-то, конечно, траур, но фото же нестерпимо хочется опубликовать. И это тоже проверка на зрелость, на толерантность, на способность сопереживать и быть чувствительным к чужому горю, воспринимать его как собственное, даже если оно далеко. Насколько я готов принимать это и горевать вместе со всеми? Насколько я чувствую свою идентичность? Для этого не обязательно выходить на площадь. Достаточно горевать в своем собственном сердце.
Независимо от того, насколько вы переживаете или защищаетесь от переживаний, нужно продолжать жить. Жить, любить, делать свое дело, каким бы оно ни было, помогать тем, кому вы можете помочь, — даже если это означает просто помочь своему ребенку выкинуть мусорный пакет в мусоропровод. Нужно делать конкретные вещи, которые нужны прямо сейчас, которые нужны тем, кто жив.
