Наш эксперт, процессуальный терапевт Ольга Прохорова уже пояснила, как создать безопасную обстановку в условиях престижных школ, где учителя дружат с учениками. Мы решили спросить самих выпускников подобных учебных заведений о том, как соблюдались границы в их школах и какая атмосфера в них царила.
Эти истории очень разные: кто-то вспоминает учебные годы с ностальгией и говорит, что учителя помогли им вырасти и раскрыться как личность. А кто-то говорит о престижной школе с содроганием...
Скандал в «Лиге школ»: чем опасны закрытые учебные заведения? Прочитать родителям
«На одной из вечеринок однокласснице предложили в шутку повеситься»
Владимир*, школа при Академии наук. Год выпуска: 1991
«В нашей школе училась вся «золотая молодежь» Москвы. Отношения с учителями никогда не выходили за границы учитель–ученик. А вот между собой ученики позволяли себе многое. Пьянство, вечеринки, групповой секс. Чего только не было. В те годы царил культ денег. Поэтому дети номенклатурщиков позволяли себе все, а учителя закрывали на их поведение глаза. У нас существовала своя негласная «табель о рангах».
Неформальные отношения с учителями были только в формате диссидентских клубов — смотрели запрещенные фильмы, читали запрещенные книги.
Дети жестоки. В нашей школе слабых съедали. Слова «буллинг» тогда не знали, а психологов в школах не было... У нас училась девочка. Фильм «Чучело» — это про нее. На одной из вечеринок девушке предложили в шутку повеситься. Изобразить самоубийство. Она это сделала. Это было на даче, там было 20 человек. Я испугался и уехал. Девочку удалось спасти.
Слух об этой истории дошел до учителей, но дело быстро замяли, потому что боялись трогать «крутых» детей. Никого из мучителей той девушки не наказали. Ей самой пришлось перейти в другую школу. Спустя несколько лет она покончила собой. Садисты, которые ее травили, сейчас часто мелькают по телевизору».
«В походах учитель спал в палатках с девочками»
Ольга*, английская спецшкола. Год выпуска: 1987
«Меня отдали в школу в 6 лет, тогда это было исключением из правил, и я училась с теми, кто был старше меня на полтора-два года. Для подросткового возраста это большая разница, поэтому многое я воспринимала наивней, чем мои одноклассники.
Если в математических школах всегда был перекос в сторону мальчиков, то у нас, наоборот, одни девочки.
Такая же ситуация была и с учителями: двое мужчин-педагогов, физик и физкультурник, чья жена работала в школе. Учитель физкультуры был любимчиком всех девочек, так как легко выписывал освобождения, которые им периодически требовались. Дистанция была выстроена им очень грамотно.
А вот с учителем физики все обстояло иначе. Он был молод и чертовски красив. Ну, или мне тогда так казалось. Все знали, что у него роман с одной из преподавательниц английского. При этом он часто запирался с некоторыми девочками в лаборатории.
Сейчас я понимаю, что там происходило. Но тогда у меня не возникало плохих мыслей. Как и тогда, когда я узнала, что в походах он спал в палатках с девочками. Педагог объяснял это тем, что девочкам страшно без мужского надзора. Это казалось логичным.
Проблема в отношениях учителей и учеников (если говорить о старших классах, конечно) в том, что человек в 16–18 лет уже созрел для отношений. И удержать его от романа с учителем могут только собственные понятия о морали».
«В нашей школе крутым было отличаться и иметь свою позицию»
Екатерина Гостюнина, Гимназия им. Капцовых. Год выпуска: 2003
Среди выпускников гимназии: Наталья Солженицына, Никита Хрущев (внук), Михаил Ефремов, Федор Бондарчук, Антон Табаков, Виктор Пелевин, Юлия Рутберг и другие.
«Это одна из старейших школ Москвы, здесь учились целые семейные династии. Я вспоминаю годы учебы с теплотой. В школе была полная свобода самовыражения. Были и конфликты между учениками и учителями, без них никак, но это никогда не переходило на личности. Личность — это то, что в нашей школе уважали. У нас учились дети разных национальностей, цвета кожи, вероисповедания, и все мы дружили. Никогда никого не травили и не обижали. У нас не было принято хвастаться вещами. Крутым считалось отличаться, иметь свою точку зрения. Быть другим. Выражать свою позицию.
Все учителя сами по себе были уникальными и очень интересными личностями. Но никакого панибратства не было, не знаю ни одного примера, когда отношения выходили за рамки отношений учитель–ученик. Педагоги были в хорошем смысле нашими наставниками.
Учительница истории, к примеру, все свободное время тратила на репетиции и постановки школьных спектаклей. Учительница французского говорила с нами на французском даже на переменах. Англичанка смотрела с нами «Секретные материалы» на английском. Сочинения по литературе иногда зачитывали перед классом, и это было круто, без унижений, учитель обращал внимание на то, как автор сочинения думает и рассуждает.
Если ребенок не мог из-за застенчивости прочесть стих перед классом, то говорил об этом учителю, и тот выслушивал его на перемене где-нибудь в уголке коридора. Я фанат своей школы, хоть слово «элитная» сегодня и звучит как приговор».
«Одна из связей педагога закончилась беременностью ученицы»
Илья*, музыкальная школа для одаренных детей. Год выпуска: 1999
«В Москве много учебных заведений «не для всех», я — выпускник одного из них, музыкальной школы для одаренных детей. И, видимо, такой же вал возмущения можно было бы поднять и по ее поводу тоже, поскольку романтические отношения одного из представителей руководящего состава с несколькими старшеклассницами особой тайной ни для кого не являлись.
По слухам, одна из таких связей (а было их не две и не три) закончилась беременностью девушки. Правда, никогда ни о каком принуждении или насилии речи не было. Насколько я знаю, все происходило добровольно, более того, инициаторами иногда выступали сами девушки. Тот мужчина из руководства, надо сказать, был весьма неплох собой, да и атмосфера в школе была далека от пуританских стандартов нравственности: музыканты, как и все люди творческих профессий, этим отличаются от общей мерки.
Прибавьте сюда частые гастроли, когда родители далеко и никто никому нотаций не читает. А у 16–17-летних молодых людей кипят гормоны…
Осуждаю ли я кого-то, девушек или педагога? Ничуть. Уверен, что подобные истории являются личным делом участников — но только в том случае, если они случаются по взаимному желанию и согласию и без последствий для здоровья и психики участников.
Этично ли это? Не готов судить. Одноклассники девушек, за редким исключением, смотрелись на фоне взрослого, красивого и опытного донжуана достаточно бледно. Да и он был разборчив, а «спрос» на него, надо сказать, всегда превышал предложение».
«У одноклассника случился страстный роман с преподавательницей»
Светлана Иванова, физико-математическая гимназия. Год выпуска: 1996.
«В нашей школе в старших классах были не уроки, а пары, когда уроки сдваивали, чтобы добиться эффективности. В остальном — обычная школа. Но была одна история. У одноклассника случился страстный роман с преподавательницей английского. Ему — 17, ей 37.
Пикантность ситуации была в том, что его мама тоже работала в школе, учителем труда. Пара была вместе довольно долго. Но поразительно другое, эти отношения не вызвали никакого осуждения со стороны всего женского преподавательского состава. И никто не вел душеспасительных бесед с учительницей, которая крутила любовь с учеником на глазах всей школы. Педагога никто не уволил. И она еще некоторое время работала.
Тогда мне все это казалось несколько странным, сейчас я бы высказалась более резко.
Но был в нашей школе один роман между преподавателем и учеником, который не вызывает во мне протеста, потому что в нем дистанция учитель–ученик была соблюдена. Учительница русского и литературы пришла к нам только после института, и в нее влюбился старшеклассник 18 лет. Разница в возрасте — всего три года. Он писал ей любовные письма вместо сочинений, но она долго не реагировала. А когда он закончил школу, они начали встречаться. Из школы она уволилась».
* Некоторые имена выпускников изменены по их просьбе.
