Зачем мы постоянно учимся (и нужно ли это делать)

— Ну а что у вас? Показывайте! — весело сказала мне визажист. Было неловко доставать скромное содержимое косметички после того, что уже продемонстрировали другие женщины. Я сделала над собой усилие (все же здесь мастер-класс по макияжу) и достала: тоналку, пудру, тушь и гигиеническую помаду.

— Скромно… — задумчиво сказал мастер.

И на четыре часа я погрузилась в мир новых слов: хайлайтеров, стик-кушонов, скульпторов, консилеров, которые должны были сделать меня привлекательней. Really?

Визажист показывала, что и как делать, а участницы рисовали себе новые лица. Я измучалась с карандашом для глаз: с непривычки болели руки. А казалось бы: нужно всего лишь оттянуть верхнее веко и натурально нарисовать там тонкую коричневую линию, которая у меня почему-то выходила красной.

Какая мука… Неужели женщины делают это с собой добровольно каждое утро?

С чашкой кофе я уселась на диван и почему-то вспомнила маму. Дом моего детства и там старинное трюмо на ножках с тремя зеркальными дверцами, а на нем — духи, пудра и помада.

Мама никогда сильно не красилась, но всегда играла с духами. Ясно, как тихий летний день, что свою манеру «почти никакого» макияжа я взяла у нее. Тогда зачем я сюда пришла? Какая сила погнала меня на другой конец Москвы учиться в воскресенье?

Откуда сегодня такая дикая популярность у всего, что содержит слово «учить»? Взрослые, как малые дети, скупают все возможные курсы, вебинары, тренинги, мастер-классы и прочее, где предлагают «научить как».

Когда я родила сына, на меня набросились десятки специалистов, которые предлагали: научить кормить грудью, обучить малыша самостоятельному сну, еще — «10 приемов детского массажа», как играть, как купать и т.д.

Меня это все жутко раздражает: такое впечатление, что взрослые — только с виду такие, с модной бородой или правильным макияжем, а в душе — двухлетки, которые шагу не могут ступить без поддержки гуру.

Мне из всех купленных вебинаров для молодых мам не пригодились никакие. Скучно просто слушать, хочется делать, узнавать на практике. Вдобавок выяснилось, что лучше чужих советов работает мой материнский инстинкт.

Из него я, словно из мягкого шерстяного клубка, вытаскивала нужную нить, сплетенную из опыта всех женщин моего рода: мамы, бабушки, прабабушки. Я просто знала, «как», хотя этому меня не учили. Мама жила в Питере, бабушки к моменту рождения моего сына давно умерли…

Мне кажется, что тяга к курсам, к бесконечному обучению — это про порванную нить с поколениями. Но ее легко восстановить самим. Например, можно попросить маму вспомнить рецепт бабушкиных пирогов с кислой клюквой внутри, а потом поговорить с ней о том, как было раньше. Помнит ли она свою первую губную помаду? А первые завитые локоны? Как из нее, из девчонки, появилась женщина?

Кстати, тонкую линию под веком я так и не научилась рисовать. После мастер-класса по макияжу я вышла с ощущением, что на мне чужое лицо. Я смыла его в туалете ближайшего «Макдоналдса». И свежая, новая поехала домой.