Конечно, в красивом, гармоничном образе имеет значение каждая черта. И все же у любого из нас есть свое представление о том, что именно (макияж, который визуально подчеркивает наши достоинства; прекрасное состояние кожи лица; стройный силуэт и подтянутая фигура; хорошее самочувствие и состояние здоровья) позволяет нам выглядеть особенно привлекательно. Также мы просили женщин указать свой возраст (20, 30, 40, 50 и более лет), предполагая, что в зависимости от него предпочтения окажутся разными. И здесь нас ожидал сюрприз – порядок ответов во всех возрастах оказался в целом схожим: на первое место чаще всего женщины ставили хорошее самочувствие; затем (значительно реже) – состояние кожи лица; стройный силуэт; а на самом последнем по частоте ответов месте оказался макияж. Что о нас говорит такой выбор? Значит ли это, что сегодня все мы стали гораздо больше прислушиваться к себе и своему самочувствию? Или же можно сделать вывод, что со временем наши желания меняются намного меньше, чем принято считать? Мы попросили культуролога Ольгу Вайнштейн поделиться своим мнением.
Опрос PSYCHOLOGIES С чего начинается ваша красота?
45,3% женщин, ухаживая за собой, прежде всего заботятся о хорошем самочувствии и состоянии здоровья.
Причем самых молодых этот вопрос волнует лишь ненамного меньше, чем женщин более старшего возраста: 43,6% – до 30 лет; 56,4% – от 30 до 40 лет; 47% – старше 40 лет. 23,9% уделяют больше внимания стройности силуэта и подтянутой фигуре.
Чаще других (29,4%) так отвечали женщины в возрасте старше 40 лет. 20,9% признаются, что для них важнее всего прекрасное состояние кожи лица. Более всего (21,6%) этот вопрос интересует самых молодых.
Только 9,8% ответивших ключевым критерием считают хорошо выполненный макияж, который визуально подчеркивает их достоинства. Менее всего (5,9%) об этом заботятся женщины в возрасте старше 40 лет.
* Опрос проводился на нашем сайте рsychologies.ru в декабре 2011 и январе 2012 года; в нем приняли участие 1067 женщин.
Psychologies: Женщины самых разных возрастов сегодня признаются, что прежде всего ценят возможность ощущать себя хорошо. О чем это говорит?
Ольга Вайнштейн: Такие ответы свидетельствуют о том, что в последнее десятилетие в нашем обществе становятся все более популярными установки на здоровый образ жизни. В англоязычной культуре этот комплекс идей называется Healthism и объединяет в себе множество течений – это и профилактическая медицина, и разнообразные формы фитнеса, и системы питания, и медитации. Но в основе всего устремленность к физическому и психологическому благополучию (англ. well-being). Подобный настрой постепенно приобретает все больше сторонников и у нас. И даже становится модным и престижным. Мы осознаем, что хорошее самочувствие – это базис, а красота – это следствие, элемент «культурной надстройки». Такая расстановка акцентов – одно из проявлений глобализации, участия России в мировых трендах. В нашей культуре уникальность момента еще и в том, что в увлечении здоровым образом жизни сейчас сходятся интересы и старшего, и младшего поколений. Для младшего подобный поворот – дань новой моде, а старшее поколение женщин по российской традиции нередко после 50 лет переключается с забот о внешней красоте на программу сохранения здоровья. И в этом смысле они невольно тоже «попадают в тренд».
Получается, система наших ценностей сегодня изменилась?
О. В.: Я думаю, что сейчас идеал чисто внешней красоты уже значительно обесценился. Ведь все понимают, что, во-первых, это вопрос денег (за счет пластической хирургии или профессионального макияжа любая женщина может выглядеть «на отлично»). И, во-вторых, в современной медиакультуре легко создать идеальный виртуальный образ благодаря фотошопу. Поэтому на первый план выходят личностные параметры – например, оригинальность, успешность, интеллект, харизма. Прежние условные эталоны красоты «проблематизируются», то есть на смену идеальным приходят реальные женщины со своими особенностями во внешности. В сегодняшней моде идет формирование новых телесных канонов. Во всем мире это связано с идеологией толерантности и разнообразия (англ. diversity), открытости и плюрализма в том, что касается самых разных параметров идентичности: социальное положение; расовая, национальная, религиозная принадлежность; пол; возраст; и, наконец, – что как раз имеет отношение к красоте – телесные стандарты. Постепенно меняются представления о красоте: на наших глазах совершается распад прежнего гламурного телесного канона и происходит вторжение в модное пространство новых «ненормативных» тел, например полных, пожилых, инвалидов.
Как реагирует на эти перемены индустрия красоты?
О. В.: Производители косметики становятся более осторожными, потому что знают: их могут «схватить за руку», если они зайдут слишком далеко в пропаганде нереалистичного гламурного идеала и слишком активном использовании фотошопа. Например, член британского парламента Джо Суинсон (Jo Swinson) стала одной из основательниц «Кампании за уверенность в своем теле», направленной на борьбу с отретушированной рекламой, которая своими смоделированными на компьютере образами сбивает многих женщин с толку. Но и производителям косметики не выгодно отсекать целые категории потенциальных потребителей – поэтому сегодня они разрабатывают новые линии продуктов и все чаще стараются создавать имиджи, которые не будут вселять в нас комплексы. Примером может служить рекламная «Кампания за истинную красоту» бренда Dove: в 2006 году на наших улицах появились постеры с портретами женщин – пожилых, полных, веснушчатых, а одной из героинь стала 57-летняя россиянка Лариса Сысоева. Плакаты демонстрировали реальных женщин, чья внешность явно отличалась от стереотипных идеалов, с подписями: «Неужели женщина красива только в 20 лет?», «Неужели красивая фигура – это только 90–60–90?» или «Неужели только женщины с идеальной кожей могут быть красивыми?» Эти вопросы, как видно, дают пищу для размышлений и поныне.
Как можно сформулировать сегодняшние стандарты красоты?
О. В.: Возвращается естественность: например, пышные брови, нейтрально-незаметный макияж. Типажные модели с легкими несовершенствами в лице – скажем, длинный нос, широко расставленные глаза. В целом идет формирование новых, более гибких и разнообразных канонов телесности.
«СЕГОДНЯ НА НАШИХ ГЛАЗАХ ПРЕЖНИЙ ГЛАМУРНЫЙ КАНОН УЖЕ РАСПАДАЕТСЯ» Ольга Вайнштейн, культуролог
Все ли мы одинаково к ним относимся и от чего это отношение зависит?
О. В.: В целом оно зависит от степени толерантности в нашем обществе. Россия, хотя и отличается традиционно консервативным отношением к красоте, все же в последнее время становится более открытой, в обществе меньше предубеждений. Но у нас не пройдены существенные стадии общественного и женского самосознания – а это целые этапы со своими вехами. Например, в 1991 году на Западе была опубликована программная книга Сюзан Фалуди «Ответный удар»*, которая в Америке выдержала 15 переизданий, а на русский язык до сих пор не переведена.
Если попытаться в одной фразе сформулировать наше отношение к собственной внешности сегодня – как бы она прозвучала?
О. В.: Процитирую английскую пословицу «Beauty is in the eye of the beholder» – «Красота в глазах смотрящего». Или можно вспомнить строчки Николая Заболоцкого: «А если это так, то что есть красота И почему ее обожествляют люди? Сосуд она, в котором пустота, Или огонь, мерцающий в сосуде?» Я думаю, что красота – все же огонь. И имя этому огню может быть и «счастье», и «душа», и «вера в себя», и «внутреннее благополучие». А эти состояния, в свою очередь, определяются исходными аксиомами, которые в нас закладывает наша культура и цивилизация.
Как, по-вашему, наше отношение к красоте будет меняться дальше?
О. В.: Меня радует, что жесткий эталон гламурной красоты уже заметно расшатывается и на смену ему приходят реальные женщины со своим характером и судьбой. Очень приятно, к примеру, что одним из «посланников красоты» L'Oreal Paris стала Эйми Маллинз – женщина, которую я глубоко уважаю за мужество и ее жизненную философию. Она сделала блестящую карьеру спортсменки, модели и актрисы, а ведь между тем у нее с детства ампутированы обе ноги. На одном из рекламных фото она снята на своих беговых протезах. Я думаю, в дальнейшем наше отношение к собственной внешности станет более легким, менее натужным. Красота не должна быть причиной комплексов и страданий, пусть она будет скорее возможностью для личного самовыражения.
* S. Faludi «Backlash: The Undeclared War against American Women» (Crown Publishers, 1991).
«Новые тела» нашего времени
Они заметно отличаются, подчеркивает Ольга Вайнштейн, от прежнего стандарта – по критериям фигуры, возраста и даже ограничения физических возможностей: «Наверное, это наиболее знаменательная тенденция последних лет – в моде начинают все активнее проявлять себя модели-инвалиды. Мода и раньше заигрывала с этой идеей – но до сих пор здоровые девушки-модели лишь изображали инвалидов согласно замыслу фотографа. Такова серия High and Mighty для Vogue Хельмута Ньютона 1995 года, в которой снималась Надя Ауэрманн. Однако далее на подиумах и обложках уже стали появляться настоящие инвалиды. В 2008 году на английском радиоканале BBC 3 стартовало реалити-шоу «Недостающая топ-модель Британии» (Britain’s Missing Top Model): сценарий предусматривал соревнование восьми девушек, а победительница получала контракт на съемку со знаменитым фотографом Ранкином для журнала Marie Claire. Следующим шагом стала реклама английского универмага Debenhams 2010 года: лицом осеннезимней коллекции была выбрана парализованная Шеннон Мюррей, передвигающаяся в кресле-коляске. Сама модель расценила эти снимки как «еще один шаг в сторону инклюзивности и репрезентации», однако в блогосфере завязались дискуссии. Одни говорили: «Долго же они дозревали!» – а другие сомневались: «Это в самом деле прогресс или просто рекламная уловка?» Один из блоггеров веско резюмировал: «Это хорошо для Шеннон, но мне не нравится, когда компании трубят об этом, выставляя себя оплотами толерантности. Может, я циник, но мне кажется, что наш мир станет по-настоящему толерантным, только когда подобные вещи не будут обсуждаться как нечто необычное».
