С наступлением теплых дней я бы хотела выступить адвокатом гардероба. Не своего, а гардероба вообще, как инструментария, как части речи, если хотите. И выступить не лично от себя, а от имени всех женщин, более или менее прикрывающих свое тело. Не то чтобы наш гардероб как-то особенно нуждался в защите. Но бывают моменты, когда его роль трудно переоценить.
Мужчинам – я о той брутальной породе, которую имеют в виду все женщины, деля мир на две половины, – вряд ли знаком трепет маленького возрождения, которое таится в переодевании. В английских начальных школах, которые у нас равняются по возрасту детсаду, пространство, например, делится так: комната для игр, комната для рисования и комната для… переодевания в принцесс! То есть эта, так сказать, опция поставлена в один ряд с развивающими программами. И считается крайне важной для формирования личности девочки.
Я подозреваю, что мужчины более-менее в курсе такого положения вещей. Им нравится, когда женщина одета со вкусом и разнообразно. Но как и на что она это делает ‒ вот этого лучше не надо. Только в страшном сне мужчина может представить себе день, убитый в магазине, на фэшн-показе или у портнихи. Они-то, мужчины, заняты высокодуховным и устойчиво материальным, им некогда печалиться на тему «синий уже сменил зеленый, а я третий год в бежевой куртке». Одежду, как, впрочем, и все предметы обихода, по мнению мужчин, разумно менять только когда они, предметы, окончательно выходят из строя. Брюки ‒ когда порвутся. Ботинки ‒ когда подошва отклеится, пальто ‒ когда перестанет застегиваться на животе. То ли дело женщина. Идея обновления заложена в ней биологически, окармляет каждый ее возраст, напоминает ей своим лунным календарем. И женщина естественно переносит ее на весь круг своих декоративных интересов. Она сойдет с ума от живых цветов, от белого накрахмаленного постельного белья. Его свежесть для нее – символ невинности, целины, которую она оставила залогом всеобщего (читай: мужского) счастья. Редкий мужчина из постоянных клиентов соседней прачечной способен это оценить. А новый сезон? Почему-то считается ритуально правильным надеть что-нибудь новое на Новый год. А приходит весна ‒ и такое естественное желание сменить перчатки, туфельки, да хоть помаду ‒ делает тебя в глазах (самое ужасное ‒ в собственных) транжирой, легкомысленной блондинкой, гусеницей, подтачивающей семейный бюджет.
Героиня сериала «Секс в большом городе» Кэрри была помешана на дорогущей обуви от Manolo Blahnik. При этом она пристрастно изучала жизнь, обеспечивала худо-бедно себя, преуспевая в журнале, помогала подругам, то есть не выглядела законченной барби. А выглядела как раз наоборот ‒ сногсшибательно. Правда, страсть к нарядам никак не решала ее матримониальных проблем, зато сама с собой Кэрри пребывала в полной гармонии, только когда была одета к месту и с шиком. Другая героиня, Бриджит Джонс из одноименного «Дневника…», перепутав обстоятельства времени и действия, заявилась на светское party в костюме зайчика. Помните? Примерно так же, по моему глубокому убеждению, чувствует себя любая женщина на пороге весны-лета-осени, лишенная возможности обновить хотя бы детально свой экстерьер. Есть такая философия, что одежда ‒ это фигня. Ничего ровным счетом не значит, во всяком случае значит не столько, сколько на нее тратится денег времени и снов. «Я буду ходить вот в этих джинсах, пока не состарюсь, а как состарюсь, возьму у дочери ее беременное платье». Но встречать по одежке мы приучены веками этикета, заложенного в символах и внешних знаках. И небрежность в одежде и даже намеренное игнорирование ее эстетической составляющей расскажут нам о человеке не меньше, чем его самый интимный дневник. Вспоминаю блестящий монолог Мэрил Стрип в роли хозяйки модного журнала Миранды Пристли в фильме «Дьявол носит Prada». Восхитивший меня образец риторики был обращен к молодой сотруднице, интеллектуалке, якобы пренебрегающей модой и дизайном. Безупречная логика этой «оды голубому пуловеру» в том, что любой европейский человек связан с модой, с ее символикой, в силу своей эстетической программы, заложенной в нас с рождения. А с ее индустрией – в силу своей социализации. И ничего тут не попишешь. Чтобы продемонстрировать свою независимость, тебе надо бы выйти на улицу голой, а вместо этого все, что ты можешь, ‒ это предпочесть бутику секондхэнд. Одежда ‒ транслятор не только нашего вкуса и статуса, она говорит о нашем настроении, характере, отношении к жизни вообще и к себе самой. А мода, если вынести за скобки ее феноменальное влияние на умы и души, призвана восполнять дефицит цвета, форм, желаний, как мини-юбки в послевоенное время пытались решить проблему дефицита мужчин. Пренебрегать ею мы не имеем права, как не имеем права выщипывать перья у горлиц. Хотя в мире животных наряднее всегда выглядят самцы. Ну, тут есть над чем подумать…
