Нью-йоркский художник, родился в 1967 году, специализируется на съемках обнаженных людей в общественных местах. С 1994 года сотни, даже тысячи добровольцев принимают участие в его перформансах во многих городах мира: в Нью-Йорке, Лионе, Лондоне, Мельбурне, Каракасе… Если изначально его творчество вызывало немало дискуссий, то теперь Спенсер Туник – бесспорный авторитет в своей области и яркая звезда международной художественной фотографии.
«Как художник я всегда работал с обнаженной натурой. Первая обнаженная модель позировала мне на улицах Нью-Йорка. Это было на рассвете, в воскресенье, когда свет еще мягок, а пустынные улицы между небоскребами подобны тихим тенистым долинам. В этом урбанистическом «каньоне» я чувствовал себя в полной безопасности: мне казалось, что мы одни, вдали от чужих глаз. Потом все больше и больше людей стали просить меня сфотографировать их без одежды. Вот так мне и пришла в голову мысль предложить им сниматься всем вместе.
Первая инсталляция состоялась в 1994 году перед зданием ООН в Нью-Йорке, в ней приняли участие 28 добровольцев. Полицейские были настолько поражены происходящим, что невольно сами помогли мне, перекрыв движение на прилегающих улицах. Некоторые из них потом даже просили меня прислать им фотографии! И только спустя несколько месяцев начались проблемы: меня арестовывали пять раз, пока в 2000 году я не выиграл судебный процесс. С тех пор в Нью-Йорке участники моих акций и я сам находимся под защитой закона (первая поправка к конституции США)*. В другие города меня обычно приглашают музеи, которые и берут на себя заботу обо всех необходимых разрешениях.
То, что я делаю, не провокация, и никакой связи с политикой в моих работах тоже нет. Это чистое искусство. Я исследую взаимодействие тела и окружающей среды – не столь важно, природной (как, например, пустыня Алабамы) или городской. И в том, и в другом случае я могу снимать скопление тел либо как групповой портрет, акцентирующий внимание зрителя на лицах моделей, либо в абсолютно анонимном, безличностном ключе. Меня завораживает мысль о том, что человеческое тело может превратиться в абстракцию, в простую материю, обладающую собственным цветом и формой, но способную при этом стать органичной частью окружающего пейзажа.
Я слышал, что у некоторых людей мои фотографии вызывают ассоциации со сценами в морге. В мои намерения это, разумеется, не входило. Возможно, в момент съемки во мне действительно прорывается ярость, обостренное чувство гнева по поводу того насилия, которое осуществлялось над телом в прошлом и с которым нам так и не удалось покончить по сей день. Но даже если это в самом деле так, то на сознательном уровне я ничего подобного не ощущаю. В первую очередь мною движет страсть к обнаженной натуре, архитектуре и пейзажу…
Я никогда не остановлюсь: всего несколько месяцев назад прошла инсталляция в Каракасе, в которой приняли участие более трех с половиной тысяч человек, а у меня уже полно новых идей. Все-таки для меня каждый следующий проект – это некая творческая авантюра, ведь всякий раз меняются и декорации, и участники. Нередко после съемок люди подходят ко мне и делятся своими ощущениями. Я даже не подозревал, что для многих мои работы обладают таким раскрепощающим, порой просто-таки терапевтическим эффектом. Вероятно, это можно назвать оборотной, скрытой от глаз стороной искусства. Конечно, мне приятно осознавать, что и я имею отношение к подобному эффекту, но все же для меня главное – это создать нечто неожиданное, ниспровергающее нормы, непредсказуемое… Нечто по-настоящему фантастическое».
* «Конгресс не должен издавать законы, относящиеся к установлению какой-либо религии или запрещающие свободное исповедание оной либо ограничивающие свободу слова или печати или право народа мирно собираться и обращаться к правительству с петициями об удовлетворении жалоб».
Александр, 40 лет, рекламный агент:
«Я всегда ценил творчество Спенсера Туника – мне только не нравились те его работы, на которых живые люди похожи на груду мертвых тел… Решив принять участие в его очередной инсталляции, я попытался выбросить эти образы из головы. Конечно, идя в пять часов утра по холоду, босиком по влажной земле среди тысяч других обнаженных людей и подчиняясь командам мужчины, сидящего на эстраде, я просто не мог не думать о собственной наготе. Но это длилось лишь несколько первых секунд – чувство неловкости, неизбежное в подобной ситуации, очень быстро проходит, и начинаешь просто позировать».
Роксана, 24 года, художница:
«Очутиться голой среди толпы голых людей в самом центре города – это совершенно нереальное ощущение! Несмотря на различия в возрасте и телосложении, как-то сразу замечаешь, до чего же мы все похожи друг на друга: нагота парадоксальным опытом скрадывает различия, превращается в своего рода униформу».
Филипп, 57 лет, госслужащий:
«Представляете, на съемках я встретил коллег по работе! Было что-то очень нелепое в том, чтобы видеть друг друга в таком необычном виде. Когда потом мы снова повстречались в обычной обстановке, мы не стали это обсуждать – просто обменялись улыбками. Теперь нас связывает маленький общий секрет – ведь никто, кроме нас, не знает, что мы вместе участвовали в событии, настолько далеком от обыденности!»
Элеонора, 63 года, пенсионерка:
«Я никогда не была сторонницей нудизма, поэтому для меня участие в инсталляции Туника стало настоящим откровением! Благодаря ему я радикально пересмотрела свои взгляды на стыдливость и целомудрие – я внезапно поняла, что неловкость по поводу наготы присуща всем людям, вне зависимости от их возраста и телосложения. Между всеми участниками акции моментально возникло поразительное чувство взаимоуважения и солидарности. Я и не думала, что испытаю нечто подобное!»
Анна, 35 лет, учительница
«Когда меня фотографируют на пляже, я втягиваю живот, пытаюсь скрыть свои недостатки… А тут мне это даже в голову не пришло. Потому что в ситуации, выходящей за границы нормы, наготу перестаешь воспринимать так, как воспринимаешь ее в реальной жизни – категории интимности, приличия и красоты просто перестают иметь смысл. Я почувствовала, что наготу можно воспринимать как нечто естественное, нейтральное. И не испытывать по этому поводу ни малейшего дискомфорта».
