«Не так страшен буллинг, как его малюют»: откровенный рассказ девушки с инвалидностью о трудностях, с которыми она сталкивается в обществе

Первые столкновения с буллингом

Когда ты рождаешься «нетаким», то обязательно найдутся люди, которые продемонстрируют свою неприязнь.

Из-за родовой травмы у меня вторая группа инвалидности. В детстве я много времени проводила в больницах. Белый потолок, зеленые стены, железные кровати, тараканы, сквозняки и подолы застиранных белых халатов, которые водили меня на процедуры и кормили таблетками.

Нельзя было бегать, прыгать, орать, в общем, заниматься тем, чем обычно занимаются здоровые дети. Можно только сидеть в палате и не отсвечивать. Иначе: чулан, запрет на прогулку или угол, где-нибудь в коридоре на продолжительное время. Точно не помню, сколько стояла, но помню, что ноги уставали.

Не знаю, приносит ли пользу такой стиль лечения? Но слышала от взрослых, что мне стало лучше. В детстве я болезнь свою не чувствовала и искренне не понимала, что со мной не так? Почему я все время в поликлиниках и больницах? Подумаешь, я не могу держать ручку или слепить куличик, ну и что? Из-за этого надо ставить уколы и пить таблетки?

В детские дворовые компании я вливалась и особо каких-то стычек по поводу моих особенностей не помню. Но мог прийти какой-нибудь взрослый и сказать:

— О, а что это с девочкой? Она больная? — И увести своего ребенка, подозрительно оглядываясь на меня.

Школа-интернат

В семь лет меня определили учиться в школу-интернат.

Сначала все было хорошо: белые банты, цветы и песенка «Учат в школе». А потом мне захотелось с кем-то из одноклассников подружиться, но все пошло не по плану. Первой учительнице я не понравилась. И она это всячески демонстрировала. Отчитывала меня перед всем классом, занижала оценки за все: плохой почерк, долго думала у доски, бегала на перемене, долго переодевалась после физкультуры. Придраться же всегда есть к чему.

Как-то раз она заставила меня решать задачи у доски весь урок, я неплохо справилась, но мне все равно поставила три:

— Я не буду ставить хорошие оценки тем, кто заходит в столовую вприпрыжку, — сказала она, хлюпая чай из кружки.

Одноклассники брали пример с учителя и относились ко мне так же. Меня часто бойкотировали, раскидывали мои вещи, обращались «эй, ты», дразнили. Сейчас это модно называть буллингом.

Мои родственники верили в силу переговоров, поэтому беседовали с учителем, просили ее повлиять на детей — рассказать им что-нибудь про дружбу, доброту и взаимовыручку. Но все оставалось по-прежнему.

Из ада я сбегала в кружок шахмат. Сначала я ходила туда, потому что со мной там общались по-человечески. Затем втянулась в игру и начала обыгрывать. «Ого, я могу» — мелькнула мысль. И настал тот день, когда я начала слать к херам самых въедливых абьюзеров. До этого момента я предпочитала отмалчиваться.

Когда я приходила на занятия в секцию, все такие: «Вау, привет, заходи!» А тренер вообще душа-человек, всегда держал за меня кулачки, считал, что у меня есть способности, поэтому пока все гуляли, я тренировалась.

В школьных соревнованиях я занимала призовые места. Потом вышла на городские соревнования. Администрация школы была мной очень довольна. Порой меня снимали с уроков и отправляли играть за честь школы.

На соревнованиях в качестве награды я получала коробки с продуктами. То были лихие 90-е, когда магазины были пустые и папе не платили зарплату.

Таким образом я справилась с буллингом в интернате.

По жизни я еще много раз сталкивалась с буллингом (во дворе, в институте, на работе), но первый опыт показал: занимайся своим делом, и не важно, кто там что говорит.

Трудности подросткового возраста

Ну а во дворе дома мое беззаботное детство закончилось с наступлением пубертата.

Вдруг некоторые подруги начали взрослеть и гаденько на до мной подшучивать. Поначалу мне было удивительно на это смотреть, до гормональных перемен мы дружили, и всех все устраивало, а теперь у нее выросла грудь, она оделась по моде, накрасила губы, начесала челку… и я стала какой-то не такой? Как это? Где логика?

Но потом все эти смешочки и подколы начали надоедать. Вот собираются девочки, обсуждают что-то свое, а потом начинается: «Поди сюда, ну скажи нам чего-нибудь…», я начинаю говорить, а они смеются. Какое-то время я верила в чудо, что все еще можно исправить, пыталась им напомнить, что моей вины в болезни нет, что вот такая неприятность при родах произошла, это может случиться с кем угодно. А в ответ прилетали издевки:

— Чо, где ты там застряла? В п…? Ха-ха.

Честно говоря, мне хотелось схватить их за накрученные челки и повозить мордой об асфальт. Но ведь тогда я стану не просто больной, а еще и агрессивно-опасной.

Как-то раз они подошли, извинились и пригласили в гости к одной девочке. Я пришла, а там ребята сидят. Мне предложили пройти в комнату. Я зашла, села на диван. Все смотрят телевизор. И тут один жирный мальчик как повалит меня на диван и сверху залез, я начала кусаться, царапаться и вырываться. Помню, как вывернулась и укусила его за запястье, пнула между ног, он скукожился и заматерился, обещал меня догнать и че-то еще кричал… Но я уже выбежала из квартиры.

Конечно, они придумали прям совсем плохую затею. Но я тогда не до конца поняла ситуацию. Были такие девочки, которые с наступлением месячных начинали половую жизнь. И я решила: может, они подумали, что я из таких? Поэтому мне просто надо доказать, что я не такая.

После этого случая на меня стали неоднозначно посматривать мальчики. Некоторые перестали насмехаться. А один даже подошел и сказал, что влюбился, и предложил встречаться. Якобы он не ожидал, что я могу за себя резво постоять. Естественно, он был послан.

Вот с этого момента я начала осознавать себя немного не такой, как все. Но в то же время если в нужный момент дать по яйцам, то можно заработать авторитет.

Девочки во дворе частенько пакостили. Извинялись за дразнилки, располагали меня к себе, а потом придумывали какое-нибудь кидалово.

Как-то раз позвали меня на речку, подплыли под водой и развязали купальник. Вот сейчас мне было бы плевать, я б лопухом прикрылась и пофиг, кто что думает. У меня фигура красивая, есть что показать. А тогда мне стало жутко неудобно, я растерялась, разнервничалась. Чем их очень насмешила.

Однажды в наш дом приехала семья с очень толстым и красным мальчиком лет девяти. И вот одна из девочек начала над ним смеяться, а другая ее одернула:

— Не надо. У него врожденный порок сердца. Никто не знает, сколько он проживет.

Меня это задело. Что же получается, надо мной можно издеваться только потому, что моя болезнь не смертельна?

Я им дала понять, что не умру от своей болячки, но это не дает им повода меня глумить. Они ответили, что я тупая, раз не понимаю, как этому мальчику тяжело.

После этого случая я включила полный игнор в их сторону, и со временем они перестали меня доставать. А я нашла себе других подруг, с которыми мы держим связь до сих пор.

Колледж

После интерната я поступила в колледж.

Со сверстниками в группе конфликтов не было, но и дружбы особо тоже. Я пыталась влиться, задружиться, но почему-то не получалось. Видимо, интернатские паттерны чувствуются, и люди держатся с настороженностью. Была девочка-отличница, которая не вписывалась в коллектив, мы с ней общались, просто чтобы не быть поодиночке.

Но меня невзлюбила преподавательница по математике. Худощавая, высокая, пожилая женщина-доска, с длинным острым носом — похожая на цифру один. Что я только от нее не наслушалась! И то, что таким, как я, не нужно соваться в общество и пугать людей. Надо знать свое место. И то, что выше тройки она никогда не поставит, потому что она не обязана разбираться в моем корявом почерке, за работу с инвалидами ей не доплачивают.

На экзамене если я отвечала на весь билет, то она задавала мне дополнительные вопросы до тех пор, пока я не споткнусь, и радостно ставила мне три со словами: «Если что не нравится, собирай комиссию пересдавай».

Наконец-то на третьем курсе закончился ее предмет, и я выдохнула.

Карьерный старт

Затем поиск работы также без буллинга не обошелся. Я много раз слышала фразы типа — «Мы вас не берем, потому что вы медленная, дерганая и вообще с приветом». Получается, знания никому особо и не нужны, главное, чтобы человек был в рамках стандартов: прямо ходил и не вибрировал, а все остальное решаемо.

Я начала комплексовать, зажиматься и не доверять миру. И решила, что лучше пойму этот мир, если пойду учится на психолога, но и там среди преподавателей я встретила целую компанию неадекватов, которые мне говорили:

— Ну куда вы лезете, какой из вас психолог, посмотрите на себя в зеркало. Кто тот сумасшедший, который доверит свои проблемы человеку, «ударенному током»?

Изучение тестов и проективных методик никак мне не помогло справиться с закомплексованностью. Это произошло чуть позже, когда я пошла на курсы личностного роста «Работа с тенью».

Тень — это часть нас, и если ее все время закрывать и прятать, то она будет выскакивать в неподходящий момент. Поэтому ее нужно понять, принять и взять из нее ресурс. Так я избавилась от стереотипа: «Будь лучше обидчиков. Не опускайся на их уровень. Не отвечай тем же и бла-бла-бла». Я научилась огрызаться, орать в ответ, качать права, начала писать и отражать свой гнев на бумагу.

Что помогает мне справляться?

Подводя итоги, из личного опыта я наметила несколько способов, как бороться с травмой:

1. Игнор и равнодушие к агрессорам

Как известно, один в поле не воин. Вы не можете идти против толпы и бороться с буллингом методами толпы. Поэтому лучше всего игнорить подколы и стеб в вашу сторону.

Однажды я приехала летом на Дальний Восток погостить к тете. Там около дома, на лавочке, сидела компания подростков из неблагополучных семей. Эти дети постоянно издевательски посмеивалась над моими особенностями. Они подходили, заговаривали со мной, по мере того как я отвечала, они передразнивали и высмеивали мою дезартрическую речь и неустойчивую походку.

Сначала я пыталась им объяснить, что у меня родовая травма и по-другому говорить я не могу, но это их не успокаивало. Тогда я начала игнорить их дразнилки, отворачивалась, проходя мимо, и никак не отвечала словами, но особо назойливых посылала на три веселых. Постепенно они перестали меня цеплять, потому что эмоционально я не откликалась. А позже нашлись подружки, которым было все равно на мои особенности и они к тому же стали за меня заступаться.

2. Опора на развитие собственных способностей

Лучший способ отвлекаться и не загоняться по поводу мнения окружающих — это хобби, кружок, секция. Как я ранее писала, в начальной школе я попала под буллинг учителя и одноклассников. Но мое увлечение шахматами помогло мне справиться с травлей. Хотя бы потому, что за мои победы на соревнованиях на мою сторону встала администрация школы.

Еще пример из жизни:

До восьми лет я жила с бабушкой и дедушкой. В этой же квартире жила тетя Люба (папина сестра) с сыном. К моей инвалидности она относилась с брезгливостью, предпочитала со мной лишний раз не общаться. Кидала фразы: «Кто знает, кто знает, а вдруг ты заразная» — или просила бабушку не пускать меня в ее комнату, потому что ей неприятно было смотреть на мои слюни и трясущиеся руки. Из-за чего они с бабушкой скандалили, а мне было больно, потому что я понимала, что ссоры были из-за меня.

Сын тети Любы смотрел на маму и, соответственно, брал с нее пример, исподтишка меня лупил и щипал. А во дворе всем друзьям рассказал, что я дура тупая, поэтому, когда я выходила, меня дразнила толпа его друзей. Но я была гиперактивным ребенком и любила играть в футбол. Я пинала мяч одна, ведь больную девчонку никто не хочет брать в команду. Сначала надо мной посмеивались, потом стали замечать, что у меня неплохо получается. Я довольно быстро бегала и сильно била по мячу. Некоторые мальчишки звали меня в игру, когда не хватало игроков. Потом меня стали брать в команду.

3. Юмор — помогает разрядить обстановку, перевести злость в смех

Умение шутить над дерьмовой ситуацией приходит не сразу. Этот навык рождается после отчаяния и безысходности. В тот момент, когда человек падает на дно и соглашается с тем, что он ничтожество. Больше не надо прикидываться белым и пушистым, а можно стать черным и колючим. И юмор — та пружина, которая помогает оттолкнуться со дна.

Чтобы развить в себе иронию, смотрите комедии, слушайте стендаперов, ну и, как это банально бы ни звучало, читайте книги. Они развивают словарный запас и метафорическое мышление. А при словесной пикировке это очень мощные доспехи.

Пример из жизни:

Дело было на работе. К нам пришел нагловато-борзый сисадмин. То там, то сям он отпускал саркастические, унижающие шуточки. Как-то раз директор попросила меня подойти к нему, чтобы найти и распечатать документы. Я передала ему просьбу, на что он ответил:

— В какой папке они лежат?

— Я не знаю, поищи.

— Ага, пойди туда не знаю куда… Я тебе не экстрасекс.

— Ну а что ж ты не экстрасекс-то? У нас тут все уже давно экстрасексы, один ты все никак. Давай уже займись этим делом всерьез. Не затягивай.

Первые три способа я выработала в те времена, когда не было интернета, психологов и чатов поддержки. Сегодня об этом много говорят и пишут разные специалисты.

При этом иной раз я читаю совет — обратиться к взрослым за помощью. Но на мой взгляд этот вариант 50/50, как повезет. Взрослые же порой не объективны. Они либо защищают своих детей-любимчиков, не разбираясь, кто прав, кто виноват, либо начинают занудствовать о морали и нравственности. Например, рассуждают, что «девочек бить нельзя», не задумываясь, что что перед ними побитый двумя девочками мальчик.

Он рассказывал нам, как его дразнит и унижает полкласса. Мы выходили на учителя. Учительница стала присматриваться к классу и одергивать детей. Они не очень слушались, все равно обзывали, дразнили, портили ему вещи и не хотели садиться с ним за одну парту, брезговали, издевались.

Тогда собралась комиссия — завуч, психолог, соцработник и классная руководитель. Мы пришли всей семьей, а также дети-агрессоры с родителями. Разговор был неприятный, каждый выгораживал своего ребенка, так все поворачивалось, будто наш сын сам виноват в том, что его травят. Почему-то психолог встала на сторону агрессоров и задала нам вопрос:

— Ну и что из вашего ребенка вырастет? Если он сейчас уже вызывает к себе столько неприязни от окружающих?

Мы ответили:

— Давайте не будем гадать на кофейной гуще, кто во что вырастет. А просто решим ту ситуацию, которая есть сейчас.

А дальше классная заступилась за нашего сына и сказала, что он хороший и добрый мальчик, да, немного чувствительный, принимает все близко к сердцу, не может ответить, но в целом у нее к нашему сыну претензий нет.

Тогда мы по сути ни о чем не договорились, каждый просто высказал свою точку зрения. Но впоследствии буллинг утих. К тому же мой сын пошел на самбо и однажды применил пару приемчиков…