Екатерина Михайлова
Член международной Ассоциации групповой психотерапии и групповых процессов (IAGP)

Мне всегда было сложно найти общий язык с сыном. Я не раз просто спасала его — он много пил. Помогала ему во всем: содержала, оплачивала учебу, давала пользоваться своей машиной. Обращалась за помощью к психологу, чтобы понять, в какой момент воспитания что-то упустила, сделала не так. В последний год постаралась отдалиться, чтобы он научился жить самостоятельно. Перестала во всем опекать. Сейчас «зашился» и ищет работу. Даже по моей просьбе покупает какие-то продукты и привозит мне домой. Но в разговорах часто старается унизить и оскорбить. Почему он так со мной разговаривает?

Паулине, 52 года

Тяжелая и грустная история. Вы пишете, что во время работы с психологом спрашивали себя о том, что пошло не так в его детстве и за что вы ответственны. Обсуждали ли вы мотивы, по которым бесконечно платили за очередную его учебу, содержали неработающего взрослого мужчину? Вы словно искупали какую-то вину из прошлого, реальную или воображаемую.

Обратите внимание, жизнь сына хоть немного стала налаживаться именно в последний год, когда вы увеличили дистанцию. В его жизни это вообще первый взрослый опыт, когда он сам принимает решения: пить или не пить, искать работу или не искать. Не пьет и ищет. Всегда был «горем», а сейчас делает одолжение, завозя вам продукты. Он цепляется к словам, требует молчаливого почтительного слушания, ведет себя как хозяин положения: скажи спасибо, что я вообще с тобой разговариваю!

Вы привыкли зависеть от него — как будто вся ваша жизнь была посвящена его спасению, а теперь, когда спасать вроде бы не надо, все должно стать прекрасно и безоблачно. Но перед вами тяжелый, порой неприятный человек, явно желающий отыграться, поставить на место и задеть.

Поскольку у вас уже есть хороший опыт работы с психологом, важно было бы не считать проблему решенной. Невозможность общаться с сыном — это только верхушка айсберга. Вам потребуется время.

Узнайте о специфике проблемы как можно больше: вам самой предстоит в какой-то степени начать жизнь заново. И в этой жизни вопрос о том, «почему он так со мной разговаривает», не должен стоять на первом месте.