В некоторых экспериментах испытуемые были неспособны отличить смех человека от смеха некоторых видов животных, проигрываемого в замедленном темпе. Кроме того, смеясь, мы запрокидываем голову и обнажаем зубы — почти так же, как это делают обезьяны. Нередко, когда нас сильно что-то рассмешило, мы на несколько мгновений теряем всякую способность разговаривать. И точно так же, как обезьяньи крики или вой волков помогают поддерживать сплоченность в стае, так и смех помогает нам психологически сближаться с другими людьми.
Смех — очень древнее явление с точки зрения эволюции. Он встречается у множества видов млекопитающих, биологи называют его «игровым сигналом». Животные смеются в игровых ситуациях, тем самым демонстрируя свои мирные намерения и отсутствие агрессии. Смеяться умеют шимпанзе, крысы, собаки и, возможно, даже дельфины.
Для человека смех — важнейший элемент социального взаимодействия. Чаще всего мы смеемся, когда нам весело. Но смех также может быть проявлением стыда, чувства неловкости, вежливости, беспокойства или выражением презрения.
Смех облегчает взаимодействие
Смех как проявление веселья некоторые психологи называют «неопасным отклонением от нормы», то есть он возникает тогда, когда происходит ситуация, которая в теории могла бы представлять угрозу, но смеющийся в итоге решил, что бояться нечего.
Смех служит сигналом для наших собеседников, он показывает, что мы настроены не агрессивно и не слишком серьезно. При этом смех далеко не всегда означает, что смеющийся действительно веселится и всем доволен. Часто он помогает разрядить напряжение, возникшее, например, из-за неловкости, взаимного непонимания или неудачной и обидной шутки.
Эдриан Вуд, доцент отделения психологии Виргинского университета (США), вместе с коллегами изучает проблему смеха. «Нас заинтересовало, является ли склонность человека к смеху постоянным качеством личности или зависит от того, с кем он в данный момент общается», — рассказывает Вуд.
Чтобы это выяснить, психологи провели эксперимент. Испытуемые по очереди общались с десятью незнакомыми им людьми один на один, а исследователи подсчитывали, сколько раз участники эксперимента рассмеялись в процессе общения.
Оказалось, что смешливость человека — достаточно постоянная характеристика. Некоторые из нас смеются часто и много, другие же к этому совсем не склонны
При этом обнаружилась еще одна удивительная тенденция. Те участники эксперимента, которые смеялись чаще всех, заявили, что общение с незнакомцами для них было малоприятным. «Если вы искренне любите общаться с незнакомыми людьми и чувствуете себя с ними комфортно, у вас не возникнет потребности постоянно смеяться, чтобы сглаживать возникающую неловкость», — объясняет Эдриан Вуд. Примечательно, что собеседники смешливых людей, наоборот, реагировали на них более положительно, им казалось, что у них с новым знакомым много общего.
Получается, что при разговоре между незнакомыми людьми смех — это чаще не выражение веселья или удовольствия, а способ психологического сближения. Когда наш собеседник смеется, нам кажется, что он во многом похож на нас. «Я думаю, что мы часто используем этот „игровой сигнал“ — смех — в ситуациях, очень далеких от игр и совсем для других целей», — говорит Вуд.
Смех подает определенные сигналы
Мы очень хорошо умеем контролировать свой голос. В разговоре мы передаем собеседнику информацию не только словами, но и способом их произнесения — мы можем говорить более высоким или низким голосом, с придыханием, «в нос», менять тон и темп речи. «Привет», сказанное с придыханием, может прозвучать как попытка флирта, то же самое приветствие, произнесенное высоким, «зажатым» голосом, выдает страх и неуверенность.
«Я предполагаю, что мы способны — осознанно или неосознанно — изменять „тон“ нашего смеха в зависимости от того, какой сигнал мы хотим послать собеседникам», — утверждает Эдриан Вуд.
Да, смех иногда бывает неконтролируемым — мы можем хохотать так долго, что буквально физически устаем и выдыхаемся. Но «обычный» смех как минимум отчасти нам подконтролен.
Многие ученые на основе исследований утверждают, что существует множество различных видов смеха. Обычно их разделяют по внутреннему психологическому состоянию смеющегося: искренне ли он радуется или смеется из-за стыда, неловкости или, к примеру, чувства злорадства?
«Меня не устраивает принятый подход к классификации видов смеха. Смех — это разновидность коммуникации. Именно поэтому я считаю, что важнее оценивать не внутреннее состояние самого смеющегося человека, а то воздействие, которое его смех оказывает на собеседников», — говорит Вуд.
3 функции смеха
Эдриан Вуд с коллегами предложили другую теорию, согласно которой смех может выполнять одну из трех основных функций в процессе общения — при этом формально оставаясь «игровым сигналом»:
1. Удовольствие
Эта разновидность смеха ближе всего к его изначальной функции игрового сигнала. Такой смех приятен и для самого смеющегося, и для окружающих.
2. Сигнал безопасности
В первую очередь такой смех демонстрирует окружающим, что у смеющегося нет агрессивных намерений и ему можно доверять. Именно так мы чаще всего смеемся в повседневном общении — дополнительно подчеркивая, что наши слова не направлены против собеседника.
3. Проявление доминирования
Этот вид смеха вряд ли можно назвать безобидным. Когда мы смеемся над кем-то (а не вместе с кем-то), то тем самым демонстрируем, что его не стоит воспринимать всерьез.
Как мы различаем эти виды смеха? Каждый из них обладает определенными звуковыми характеристиками, но многое также зависит от контекста самой социальной ситуации, отношения между смеющимся и его собеседниками, темы их разговора и других подобных факторов.
«Не существует никакого „фальшивого смеха“. Любой вид смеха выполняет свои социальные функции, помогая нам в сложном процессе общения с другими людьми и вдобавок позволяя нам не относиться к себе и другим чересчур серьезно», — говорит Эдриан Вуд.
