В каждом офисе живет свой Станиславский, только вместо актеров он дрессирует коллег, а вместо «Чайки» ставит трагедию в трех актах под названием «Как мы чуть не погубили проект (но в последний момент я всех вас спас)».
У этих людей настоящий дар: они могут обычную email-рассылку превратить в стратегический брифинг, а выбор корпоративных ручек — в судьбоносное решение для имиджа компании.
О том, как работает психология офисных драматургов, почему им жизненно необходимо создавать хаос из ничего и как этому противостоять, рассказывает Оля Давыдова, эксперт Центра толерантности Еврейского музея и ведущая телеграм-канала .
Психология драматурга: зачем нужен хаос?
Потребность в значимости: хочется быть главным героем, а не статистом
Человеческий мозг устроен так, что нам жизненно необходимо чувствовать собственную важность. Это базовая потребность, которая помогала нашим предкам: значимые члены племени получали и кусок мамонта побольше, и копье подлиннее и покрепче (а может и не копье, а защиту в виде крепких молодцов).
Но что делать, если ты работаешь в отделе маркетинга, а не спасаешь человечество от эпидемии? Мозг находит выход: если реальной значимости не хватает, ее можно создать искусственно.
Офисный драматург интуитивно понимает: чтобы казаться важным, нужно решать важные проблемы. А если важных проблем нет? Их можно создать!
Превратить обычный email в «срочное уведомление», а стандартную процедуру — в «критически важный процесс, требующий особого контроля». Так рождается иллюзия незаменимости: «Видите, как все сложно? Хорошо, что я здесь и держу ситуацию под контролем».
Большая рыба в маленьком пруду: создать проблему, чтобы стать героем
Классический трюк офисного драматурга — стать пожарным, который сначала поджигает дом, а потом героически его тушит. Так выглядит создание искусственных вызовов для повышения самооценки: человек подсознательно усложняет задачу, чтобы потом продемонстрировать свою компетентность в её решении.
Например, менеджер может «забыть» про дедлайн до последнего дня, а потом устроить аврал с криками «Нам нужно действовать быстро!» и бессонными ночами.
В итоге все видят, как он «спас проект», но мало кто помнит, что проект изначально не нуждался в спасении, у него все было хорошо
Такой поворот событий психологически выгоден: драматург получает признание за решение проблемы, которой не существовало. Да, бессонные ночи он получает тоже (и вы вместе с ним), но разве это не достойная цена успеха? (Нет).
Дофаминовый допинг: как адреналин становится наркотиком
Некоторые люди буквально подсаживаются на стресс. Каждый раз, когда в офисе возникает «кризис», их мозг получает дозу адреналина и дофамина — нейромедиаторов, которые дают ощущение подъема-потока и значимости.
Спокойная, размеренная работа кажется им скучной, а вот аврал — это настоящая жизнь! Пульс учащается, внимание концентрируется, появляется чувство, что ты действительно нужен и важен и сейчас превратишь отдел если не в землю обетованную, то в современный стартап.
Проблема в том, что такие люди начинают неосознанно создавать поводы для стресса. Они могут затягивать с простыми решениями, чтобы «накрутить» напряжение, или превращают командную работу в гонку с препятствиями на выживание. Для них хаос — это не помеха, а топливо для самооценки. Так что если вокруг слишком тихо, они обязательно найдут способ «оживить» рабочий процесс.
Театр одного актера: классические роли офисных драматургов
1. «Спаситель человечества»
Появляется в самый последний момент с криком «Я все беру на себя!». Задача, естественно, «критически важна и никто, кроме него, не справится».
Обожает фразы вроде «Если не сделаем это сегодня — все пропало» и «Давайте я лучше сама, у меня больше опыта».
Психологически Спаситель компенсирует внутреннее ощущение ненужности через демонстрацию незаменимости. Он (-а) создает ситуации, где его (ее) вмешательство кажется критически важным, даже если задачу могли спокойно решить два студента и хромающая нейросеть за полдня. Главное — успеть вбежать в переговорную с видом человека, на плечи которого легла вся тяжесть корпоративного мира.
Узнать Спасителя легко: он всегда «случайно» оказывается рядом, когда что-то идет не так, и моментально предлагает свою помощь.
P.S. Если все идет так, как надо, — он найдет, что можно улучшить, оптимизировать или «взять под особый контроль». Иногда в процессе улучшаемое ломается до неузнаваемого состояния, и тогда можно вновь вбежать в переговорную с криком «Я все беру на себя!».
2. «Мученик трудового фронта»
Работает допоздна не потому, что дел много, а потому, что ему нужна аудитория для своих страданий. Он демонстративно вздыхает, рассказывает, как «опять придется остаться до ночи», и отправляет письма в 23:00 с пометкой «срочно». При этом задача, ради которой он «жертвует здоровьем», вполне могла быть выполнена за пару часов утром.
Мученик получает удовольствие от сочувствия коллег и ощущения собственной важности через самопожертвование. «Видите, как я стараюсь ради общего дела?» — транслирует он каждым своим вздохом.
Особенно любит фразы «Ну что поделать, работа такая» и «Кто-то же должен это делать» — обычно про задачи, которые никто срочными вообще не считал
Опознать Мученика можно по привычке превращать любую задачу в подвиг. Даже составление списка участников совещания у него сопровождается драматическими паузами и рассказами о том, «как это непросто — свести всех вместе».
3. «Генерал в отставке»
Самый театральный тип драматурга — человек, который командует двумя стажерами так, будто планирует высадку в Нормандии или защиту Сталинграда. Обожает военную лексику: «стратегия», «тактика», «мобилизация ресурсов». При этом его «войска» — это 24-летняя менеджер по работе с клиентами Света и божий одуванчик практикантка Маша. Сама же «операция» — подготовка презентации для планерки.
Генерал страдает от несоответствия между своими амбициями и реальным масштабом задач. Ему хочется руководить чем-то значительным, но приходится довольствоваться тем, что есть.
Выход он находит простой: раздуть масштаб происходящего до космических размеров. Обычная рабочая встреча превращается в «стратегическую сессию», а еженедельный отчет — в «аналитический доклад по ключевым показателям эффективности». Ах вы не знаете, как считать эти показатели? Ужас! Кошмар! Кто и чему вас учил вообще? (Он тоже не знает, как их считать, но это уже не ваше дело).
Как создать искусственный кризис
Дисклеймер: не использовать в качестве инструкции, если только вы не хотите стать самым ненавидимым человеком в офисе.
Как превратить малое в великое
Секрет искусственного кризиса кроется в магии формулировок и накручивании контекста. Вместо простого «отправь, пожалуйста, файл в контору П» драматург говорит: «Нам срочно нужно переслать критически важные данные ключевому партнеру — от этого зависит успех всего проекта и наша репутация на рынке!». Звучит так, будто речь идет о запуске ракеты, а не о том, чтобы нажать «отправить».
Следующий этап — создание ложной сложности. Драматург начинает «выявлять риски»: «А вдруг письмо попадет в спам? А если у них проблемы с сервером? А что, если файл слишком большой?». Каждый потенциальный нюанс раздувается до размеров глобальной угрозы. В итоге простая задача обрастает «планом Б», «резервными каналами связи» и «контрольными точками».
Финальный штрих — привлечение свидетелей. Драматург обязательно расскажет коллегам, как «пришлось в авральном режиме решать критическую задачу». Теперь отправка файла официально стала подвигом, можно писать заявку на памятную скульптурную композицию. Только проверьте, чтобы письмо не попало в спам и…
Почему дедлайн через месяц становится «вчера уже надо было»
Драматурги — мастера манипуляций со временем. Они умеют превратить месячный запас времени в ощущение катастрофической нехватки. Механизм простой: сначала задача «лежит» и ждет своего часа, а потом внезапно становится «горящей».
Классическая схема выглядит так: первые три недели драматург «думает над стратегией» и «анализирует требования», попутно создавая впечатление, что задача настолько сложная, что требует длительной подготовки. На четвертой неделе он вдруг «осознает всю сложность ситуации» и объявляет: «У нас очень мало времени! Нужно действовать быстро!».
Во-первых, создается ощущение, что задача действительно была сложной (иначе зачем столько думать и планировать? табличек столько зачем?), во-вторых, финальный рывок выглядит как героическое преодоление трудностей. Коллеги видят только последнюю неделю аврала и, по его представлениям, должны думать: «Господи! Какая же силища кроется в этом человеке!». Никто не помнит, что предыдущие три недели можно было спокойно работать. И нет, мы так не думаем, а скорее всего, используем что-то нецензурное и витиеватое.
Совещательная петля: когда встречи плодят встречи
Особый вид искусства — это создание иллюзии активной деятельности через бесконечные совещания и папки для папок с папками.
Драматург созывает встречу, чтобы «обсудить подходы к решению вопроса», на которой принимается решение провести еще одну встречу для «детального планирования». На второй встрече выясняется, что нужна третья «для согласования с заинтересованными сторонами и исполнителями». Возможно, отдельно.
Каждое совещание порождает новые «важные моменты, которые нужно проработать», и новые встречи
В итоге на решение вопроса, который можно было закрыть одним письмом, тратится месяц координации. Но зато какая кипучая деятельность! Календари забиты, люди бегают на встречи, составляются протоколы — жизнь бурлит, начальство видит, что пять руководителей на двух исполнителей существуют не просто так.
Узнать совещательную петлю просто: если на встрече про организацию сайта обсуждают «стратегию взаимодействия с дизайнерами-подрядчиками в плане выбора форм кнопочек» — вы попали в театр. Хотя, возможно, уже в цирк.
Как не попасться на удочку драматурга
Техника «Спокойствие, только спокойствие»: как не заразиться чужой истерикой
Первое правило общения с королями драмы — не подыгрывать. Когда коллега врывается с криками «Все пропало!», ваша задача — включить внутреннего Карлсона и спокойно спросить: «Что именно пропало? Когда? А оно нам нужно?»
Драматурги питаются эмоциональными реакциями окружающих, поэтому ваше спокойствие лишает их главного источника энергии.
Используйте технику «конкретизации». Вместо того чтобы паниковать вместе, задавайте уточняющие вопросы:
Какой именно дедлайн?
Что конкретно нужно сделать?
Сколько времени это займет? Если пять часов, почему дедлайн через два?
Как правило, после трех-четырех таких вопросов «катастрофа» сдувается до размеров обычной рабочей задачи. И помните: если человек кричит «Горим!», а вы не чувствуете запаха дыма — возможно, горит только его ж… желание привлечь внимание.
«Настоящий ли это пожар?»: как отличить выдуманную драму от реальных проблем
Настоящий кризис имеет четкие признаки: конкретные последствия, объективные дедлайны и измеримые потери. Искусственный кризис обычно полон размытых формулировок типа «может негативно сказаться», «крайне важно» и «желательно поскорее».
Простой чек-лист для проверки
Есть ли четкая дата, после которой действительно будут проблемы? Юридические, например.
Можно ли измерить последствия «кризиса» в цифрах? В деньгах, в свечках для торта, в читателях, сбежавших к конкурентам, в котах. Зависит от того, чем вы занимаетесь.
Пострадает ли кто-то конкретный, если задача не будет выполнена сегодня? Благополучатели в НКО, ученики в школе, покупатели в магазине?
Задавал ли этот вопрос кто-то, кроме драматурга?
Если ответы туманные, скорее всего, перед вами театральная постановка. Настоящий пожар не нуждается в драматических объяснениях, он просто горит.
Как спустить драматурга с небес на землю
Иногда королеву/короля драмы можно переключить из режима «спасителя вселенной» в режим нормального сотрудника. Для этого вам потребуется терпение и новые формулировки. Например: «Вижу, что задача важная. Давай разобьем ее на простые шаги и поймем, что и кому нужно сделать. Выделим на это 20 минут прямо сейчас, не будем проводить совещаний, ок? Ведь задача горящая».
Это помогает снизить эмоциональный накал и сосредоточиться на сути.
Главное — не критиковать открыто, а предлагать альтернативу. Драматурги болезненно реагируют на прямую критику, но часто готовы принять другой сценарий, если он тоже позволяет им выглядеть важными.
Как не стать драматургом?
Честно ответьте себе на вопросы:
не слишком ли часто у меня «горят» дедлайны?
не превращаю ли я рутинные задачи в «стратегически важные проекты»?
есть ли задачи, которые я делаю не потому что «они объективно нужны», а чтобы показать кому-то трагическо-героический процесс?
Если коллеги начали закатывать глаза, когда вы рассказываете о своих рабочих подвигах, — возможно, пора притормозить
Простая техника самоконтроля: перед тем как объявить что-то «срочным» или «критически важным», подождите полчаса и спросите себя: «Что будет, если я сделаю это завтра? А послезавтра?». Часто выясняется, что мир не рухнет, а задача вполне может подождать.
Настоящие профессионалы по обыкновению просто делают свою работу хорошо и без лишней драмы, а хвалят себя вовремя и с конкретными цифрами. Если вы действительно незаменимы, вам не нужно об этом напоминать каждые полчаса.
Когда перестать играть в чужом театре?
Сочувствие и понимание — это хорошо, но не до такой степени, чтобы становиться статистом в чужом спектакле. Если драматург регулярно втягивает вас в свои «кризисы», пора переписать сценарий.
Научитесь говорить в самых разных стилях фразы «Я понимаю, что для тебя это важно, но у меня свои приоритеты» или «Давай решим это в рабочем порядке, без аврала».
Особенно важно не брать на себя чужую «срочность»
Если коллега плохо планирует время, это не повод для вас работать допоздна. Его неорганизованность — не ваша чрезвычайная ситуация. Проявите сочувствие, предложите помощь в разумных пределах, но не позволяйте чужой драме лишать вас спокойного вечера и выходных.
Лучший способ бороться с офисным театром — это показывать пример спокойной, планомерной работы. Рано или поздно эффективность побеждает эффектность.
Эксперт Центра толерантности Еврейского музея, педагог-психолог
