Шеф-повар Спенсер Ричардс работает в хосписе Sobell House в Оксфордшире. Его основная обязанность — готовить еду для тех, кто прощается с жизнью. И делает он это не абы как, а с большой отдачей, любовью и вниманием к пожеланиям больных. «Моя собственная философия заключается в том, что для шеф-повара не может быть большей привилегии, чем подать кому-то его последний обед».
В последние дни жизни пища перестает быть банальным кладезем калорий. Она становится чем-то особенным — финальным гастрономическим утешением, тонкой ниточкой, связывающей человека с самыми теплыми и яркими воспоминаниями… Что же чаще всего заказывают неизлечимо больные пациенты на последний в их жизни завтрак, обед или ужин?
Особый вкус при особых обстоятельствах
Самые частые запросы в хосписе — не изысканные деликатесы, а простая еда со вкусом старой доброй ностальгии. Люди просят у Ричардса то, что ели в беззаботном детстве — фирменные блюда мамы, папы и других близких родственников, поваров в детскому саду и школе. Иногда это могут быть самые обычные каша, желе или макароны с сыром.
Но бывает и прямо противоположная ситуация, когда человек заказывает то, что ему никто никогда не готовил и не дарил. «У одной пациентки не было традиционной домашней жизни, и праздничные торты никогда не были привычным для нее делом. Когда мы сделали этой женщине сюрприз и приготовили торт, она расплакалась. Она была на седьмом небе от счастья», — рассказал шеф-повар о больной, которой исполнилось 93 года в стенах хосписа. Последний торт в ее жизни стал первым настоящим праздничным десертом.
Не так просто, как кажется
По словам Спенсера, его задача — не просто приготовить блюдо, а понять его, почувствовать и воплотить точно то, что требуется. При этом важного понимать, что прием пищи в хосписе подразумевает определенные нюансы и сложности. Один не может жевать, другой не чувствует вкус из-за прохождения курса химиотерапии. У одних больных соленое вызывает дискомфорт, а острое — полноценное отвращение. «У многих в хосписе развивается чувствительность к соли, поэтому мы ограничиваем ее потребление. И мы также обнаружили, что часто люди, больные раком, становятся сладкоежками».
Именно поэтому среди заказов так много мягкой и сладкой еды: мороженое, желе, муссы, паннакота, крем-брюле. Эти блюда легко пережевывать и проглатывать, а еще они утешают в столь непростой момент.
При этом многие в последние дни жизни почти ничего не едят — порции становятся чисто символичными
Но даже пара ложек любимого блюда может сделать день лучше и помочь расстаться с жизнью не со страхом и отчаянием в душе, а с благодарностью. «Это мелочи, но они очень много значат. Особенно для людей, которые оказались в изоляции или просто чувствуют себя одинокими».
Близкие больных зачастую не понимают важность таких моментов. Осознание приходит гораздо позднее, спустя недели и месяцы. «В ту минуту многие не понимают, что это значит для больных на самом деле. Но позже семьи возвращаются в хоспис, чтобы сказать нам спасибо за наши старания».
Индивидуальный подход
Возраст не всегда диктует желания, обращает внимание Спенсер. Онвспомнил 21-летнего пациента, которого не заинтересовало ни одно блюдо из обычного меню: «Он был молод и не любил обычные блюда. Мы с ним поговорили, и я выяснил, что ему нравится уличная еда, которую мы в итоге и приготовили». И нет, это вовсе не каприз, а один из способов почувствовать себя живым, побыть собой хотя бы еще немного.
Главный фаворит
Почему именно сладкое так часто становится финальным выбором смертельно больных пациентов? Возможно, потому что яркий вкус сахара — это символ детства, праздника, беззаботности. Или потому, что его легче жевать, что тоже немаловажно. «Еда — это мощный эмоциональный носитель. Она может вызывать воспоминания из детства или создавать новые, более прочные эмоции. Вот чем мы здесь занимаемся», — резюмировал Ричардс.
По материалам Daily Mail
